« НазадНАТАЛИЯ ГАЙДА: «НИЧЕМ, КРОМЕ ТЕАТРА, Я ЗАНИМАТЬСЯ НЕ СМОГЛА БЫ…»
Это был спектакль «Поёт жаворонок» Юрия Семеняки, самая первая постановка Белорусского государственного академического музыкального театра. А роль отважной разведчицы Ирины в том спектакле стала стартовой в «оперетточной» судьбе артистки. И старт этот был счастливым. Наталия Гайда стала примадонной и символом белорусской оперетты. В её творческом багаже – более 40 ведущих партий в классических опереттах, музыкальных комедиях и мюзиклах, среди них: Виолетта в «Фиалке Монмартра», Марица в «Марице», Сильва, Ангильда в «Сильве», Цецилия в «Королеве чардаша» И.Кальмана, Ганна Главари в «Весёлой вдове» Ф.Легара, Розалинда в «Летучей мыши» И. Штрауса, Стелла в «Вольном ветре» И. Дунаевского, Чанита, Анжела в «Поцелуе Чаниты» Ю. Милютина, Эпифания в «Миллионерше» В. Глебова, графиня Мальборо в спектакле «Стакан воды» В. Кондрусевича. Наталия Гайда удостоена высокого звания народной артистки Беларуси, награждена орденом Почёта, медалью и орденом Франциска Скорины, является лауреатом премии имени Л.П. Александровской, обладательницей высшей награды Союза театральных деятелей Беларуси – «Хрустальной Павлинки». Вот уже более 20 лет свой богатый опыт артистка передаёт ученикам. Наталия Гайда – ведущий мастер Белорусского государственного академического музыкального театра. В апреле нынешнего года творческий проект «Наталия Гайда приглашает…» собрал не только всех почитателей её таланта, но и друзей-коллег из театров Санкт-Петербурга, Иркутска, Ростова, Баку. Сегодня народная артистка Беларуси Наталия ГАЙДА у нас в гостях.
– Я помню себя с трёх лет, мы жили тогда в Свердловске… Когда-то я сказала об этом маме и она удивилась: «Не может быть!..» Тогда я ей описала, какая у нас была комната, какое одеяло лежало у меня на кровати и как я пела и танцевала «Яблочко». В Свердловске я жила до 4 лет. Война, папа на фронте… Мама училась в Уральской консерватории, но вынуждена была бросить и пойти работать в филармонию, потому что надо было на что-то жить. И только в 1944 году она смогла отправить меня в Семипалатинск, к бабушке и дедушке, родителям папы. Знаете, тогда не так-то просто было сесть в поезд… И всё моё детство прошло в Семипалатинске. У меня прекрасные воспоминания о том времени, хотя и трудном, послевоенном… У нас в школе был замечательный четырёхголосый хор, и я в том хоре была солисткой. Со мной занимался Александр Александрович Болдырев, настоящий композитор, москвич. – Знаю, что ваша мама пела в кинотеатрах, когда-то это было очень модно и считалось полноценным жанром искусства… – Папа у нас был геолог, и в Семипалатинске маме вообще было негде петь – только в Доме учителя. Там был местный очаг культуры. А вот в Иркутске, куда мы переехали в 1954, в центре города имелось 2 кинотеатра. В том, где мама пела, было большое фойе с эстрадой, и публика специально приходила за 45 минут до начала сеанса – на концерт. Заранее вывешивалась афиша с концертной программой: что играет оркестр, что поёт певица или певец… Мама вспоминала, как ей ручки целовали после выступления… Так она прекрасно пела. Жаль, что у мамы не сложилась артистическая судьба: у неё был очень красивый голос. Её в Киев звали петь – в Свердловск во время войны была эвакуирована Киевская консерватория. И папа не возражал. А она не поехала. А ведь могла бы в Большом петь!.. Вот что значит человек – хозяин своей судьбы. – После школы вы дважды поступали в театральный институт в Москве?.. – Да, первый раз поехала поступать в училище имени Гнесиных, когда мне было 17. Но оказалось, что принимают с 18. Тогда такая, к сожалению, была практика. Я плакала: неделю ехала, а меня отправили назад!.. На следующий год снова поехала и уже, как многие делали, поступала в несколько вузов сразу: и в Гнесинское, и в ГИТИС… Но никто не подсказал мне, что для поступления я выбрала не тот репертуар… То есть, на прослушивании я себя не проявила, не смогла показать то, что умела. Тихая, скромная девочка… – Поэтому в вашей жизни появился юридический институт?..
– Но почему вы поехали учиться именно в Свердловск?.. – Когда не поступила второй раз в Москве, приехала домой, села, открыла справочник и стала искать подходящий институт. И вот нашла – Свердловский юридический институт. А у меня подружка в Иркутске поступила в университет на юридический факультет, и она звала: «Пойдём!..» А я: «Нет!» А тут нашла в справочнике – Свердловский юридический институт, Уральская консерватория!.. И я решила: вот – моя Родина, вот где мне повезёт. – Значит, когда вы выбрали юридический институт, вы одновременно имели в виду, что рядом с ним есть и консерватория? – Да. Подсознательно, подспудно – да! – И это была судьба. Ведь именно там вы встретили своего будущего мужа – Юрия Бастрикова? – Да, в консерватории. Мы поступили с ним в один и тот же год, но на первом курсе почти не встречались. Только на сессиях и на академических концертах. А уже на втором, когда я пела на весеннем экзамене, он подошёл, похвалил, поздравил. Хотя и раньше подходил, здоровался, очень мило разговаривал, но я не придавала этому особого значения. А на следующий день, когда пришла слушать других исполнителей, он уже мне по-дружески сказал: «Наташа, иди, я тут место занял!..» И с тех пор начал ухаживать. Признался, что с самого начала на меня внимание обратил. Я не поверила: «Перестань, вы все так говорите!». А он: «Хочешь, скажу, в чём ты приходила на каждый тур?!. Ты была в чёрном платьице, в чёрных туфельках без каблука, сама вся чёрная, загорелая, одни зубы белые торчат!» Ну, вот так мы познакомились, а потом уже день за днём стали встречаться… И вот на четвёртом курсе сначала меня взяли в оперный театр, а потом его. Мы поженились, и нас поселили в гостинице «Большой Урал», напротив оперного. Театр нам оплачивал гостиницу. Это был самый лучший год в моей жизни: за нами всё убирали, мы обедали в ресторане, в кафе… (Смеётся.) Это было замечательно, а через год мы получили квартиру. И начались бытовые и прочие семейные проблемы!.. – Читала, что вы сразу сказали мужу: «Готовить я не умею и не буду, но другом буду тебе хорошим!» – Так оно и было! Я за собой знала этот грех! Потому так мужу и сказала. Это его устроило… – И он никогда не тяготился этим?.. – Нет. Притом, что был народным артистом и ведущим певцом оперного театра. Юра, как и многие мужчины, умел прекрасно готовить. А когда мы в Минск переехали, тут в любой кулинарии – всё, что хочешь: и отбивные лежат, и антрекоты, и эскалопы, и овощи!.. Приготовить всё это ему было не в тягость. Я же всё, что угодно, могу делать: наводить порядок, гладить, стирать… Но готовить – мне жаль времени. Думаю: «Стоишь, что-то режешь, режешь, а через 5 минут всё съешь!» Жить не хочется, когда на кухню захожу! И насколько я не люблю готовить, настолько люблю поесть! (Смеётся.) – Скажите, пожалуйста, насколько артистам легко сохранить семью? Ведь графики репетиций, концертов, гастролей у вас с мужем были совершенно разные. – Всё дело во взаимопонимании. Конечно же, я одна не смогла бы сохранить семью – это было наше обоюдное с мужем желание. А во-вторых, сыграло роль рациональное распределение семейных обязанностей: каждый вносил то, что мог. Конечно, есть мужчины, которые никогда в жизни не станут готовить: такой муж придёт, сядет и будет ждать, когда жена всё принесёт на стол. И с таким я семью бы не сохранила. И ещё одно знала: всё, что будет мешать моей профессии, – по боку! У меня было всё, что нужно для семьи, и я всё, что могла, делала для семьи. Прежде всего – я мужа понимала. Знаю, что у него спектакль, скажу: «Юра, не надо мне ничего, готовься!». Тишину создам, покой… Ребёнок тоже был приучен: «Тихо! У папы – спектакль, у мамы – спектакль!» Дочка всё понимала, хотя и была единственной. Но мы её не баловали. Полное взаимопонимание. – Наталия Викторовна, благодаря вам я на всю жизнь полюбила театр, посмотрев спектакль «Поёт жаворонок». Пьеса была такая, что в конце мы просто плакали. Теперь я знаю, что это был первый спектакль театра музыкальной комедии и главную роль в нём играли вы… – Да, тогда действительно для меня всё удачно совпало… Очень важно в карьере начало: в каком спектакле сыграешь, как себя в первой роли подашь. «Поёт жаворонок» – конечно, это волнующая тема для Беларуси: война, партизанское движение, певица немецкого варьете – отважная советская разведчица… Музыка Юрия Владимировича Семеняки прекрасная, роль Ирины великолепная. Это просто актёрское счастье… – Из огромного ряда ролей, исполненных вами, можете назвать самую любимую? – Об этом часто спрашивают, но однозначно я не могу ответить. Есть роли, которые можно играть долго-долго и каждый раз находить в них что-то новое… А есть роли, скажем так, проходящие, которые поиграла год-два, и уже всё сказала, и не знаешь, что ещё и для тебя, и для зрителей было бы интересно. Про классику я не говорю – тут сама музыка диктует, тут можно найти столько музыкальных нюансов и петь каждый раз по-новому… Да и красивая любовь всегда возвышает. А в советских спектаклях у моих героинь каждый раз был новый, яркий характер. И спектакли эти создавали великолепные авторы: композиторы Дунаевский, Седой, Александров, Милютин писали замечательные мелодии, драматурги Гальперин, Рацер и Константинов – прекрасные пьесы с захватывающим сюжетом, чего сейчас, к сожалению, не хватает. Поэтому каждая роль вызывала интерес. Я очень любила Пенелопу из одноимённого спектакля Журбина. Главная тема в этом спектакле – женское самопожертвование. Она вызывала в зале такое понимание и сочувствие, что люди аплодировали стоя. Пенелопа – женщина, которая 20 лет ждёт мужа. И в разлуке она полюбила Клеона. Есть ария, когда Пенелопа поёт: «Ждала я мужа 20 лет, любви ждала всю жизнь…». Её ведь отдали за Одиссея совсем молоденькую, она-то и любви не знала. И вот когда Одиссей возвращается старый, измученный и никому не нужный и все от него отвернулись, она говорит: «Пойдём, Одиссей, домой». Пенелопа пожертвовала своей любовью к Клеону ради больного мужа. Мне очень нравился этот спектакль. Да, оперетта – жанр лёгкий, искрящийся, но когда в ней есть моменты драматизма, есть серьёзные жизненные коллизии, это всегда хочется играть. Конечно, такие спектакли очень ценны. Счастье, что они были у меня. – Наталия Викторовна, в марте нынешнего года вы стали победителем конкурса «Женщина года-2011». Вам присвоили почётное звание «Женщина-легенда». Как вы отнеслись к этому? – Конечно, это приятно. Но чем более высокими и почётными званиями награждают, тем ответственней каждый раз доказывать, что это так. К тебе же уже относятся как к мастеру. Я замечала за собой в молодости – просто хотелось выскочить на сцену и играть. Когда я впервые попала в театр, мне предложили выйти на сцену и спеть. Я вышла и спела спектакль без оркестровой репетиции, без ничего. Я выполнила все мизансцены. Была уверена, что знаю этот спектакль. Режиссёр сказал: «Ты видел, какая она цепкая!» Ему так понравилось, что я всё сделала. То есть, мне хотелось играть, и я играла и не переживала о том, как у меня получится… А сейчас, с возрастом, я всё больше и больше волнуюсь, чтобы, действительно, роль получилась, чтобы зрители сказали: «Да!» Так что бронзоветь не приходится, надо каждый раз доказывать, каждый спектакль… Во всяком случае, у меня так. – А какую профессию выбрала ваша дочь? – Дочь закончила Музыкально-педагогический институт, работала в школе, гимназии, освоила дополнительно специальность «культурология», сдала кандидатский минимум… Сейчас преподаёт в Институте управления и предпринимательства. Настя очень талантлива, у неё есть и актёрские способности, и танцевальные. Она владеет двумя музыкальными инструментами – фортепиано и домрой. Концерты ведёт, поёт… Но, очевидно, у неё не было того огромного желания, как у меня, стать профессиональной певицей… У меня есть внучка и внук, у них разница в возрасте 14 лет. Внучке 18, она – спортсменка, мастер спорта по таэквондо, у неё – чёрный пояс. Арина – серебряный призёр чемпионата мира, но сейчас со спортом закончила. Она у меня – фрау Бёинке. Вышла замуж и живёт в Германии. Учится на курсах немецкого языка. Будет искать ту профессию, которая будет нужна в Германии. А внуку Данечке – 5 лет. Хороший мальчик, живой, подвижный. Дай Бог, чтобы хоть он запел. – Что у вас в ближайших творческих планах? Знаю, в театре ожидается премьера?
Работа есть, а это самое главное, потому что я не представляю жизни без неё. Честно говоря, меня удивляет, когда Олег Меньшиков в интервью отвечает: « Я мог бы быть вот этим, я и вот этим был бы… И вообще, были бы деньги, я не работал бы, многое меня не устраивает». Я, прочитав, подумала: «А я ничем, кроме театра, заниматься не смогла бы». И думаю, что же я такой ограниченный человек – театр и театр?!. Но получается это так: ничего другого мне Бог и не дал. – Вы родились в Свердловске, детство провели в Семипалатинске, учились тоже в Свердловске, а работать и жить большую часть жизни пришлось в Минске. Для вас Минск стал родным городом? – Безусловно, поскольку вся сознательная, творческая жизнь у меня и у мужа прошла здесь. Но не сразу, далеко не сразу. Лет 5–7 мы с мужем привыкали, потому что здесь совершенно другой уклад жизни. Всё-таки Свердловск – это крупный промышленный город, иные музыкальные традиции, в общем, всё совершенно другое. Но ведь я и в Сибири жила, там тоже совершенно всё другое, тоже привыкала… Ну, что Бога гневить? Повезло мне и в творчестве, и во всём. Хорошо, ласково приняла нас Беларусь. – Скажите, на ваш взгляд, в чём смысл жизни? – Это очень сложный вопрос… Но считаю, что человек рождается, чтобы оставить след на Земле. Беседу вела Тамара БУНТО. На снимках: сцены из оперетт. |
тел.: (017) 275-81-26
220030, г. Минск, ул. Мясникова, 44
Свидетельство о государственной регистрации № 100744263 от 18 февраля 2009г., УНП 100744263
