« Назад
Очарованный странник
В спектакле "Тристан и Изольда" одну из ролей исполняет Николай Русецкий — артист, который каждый раз удивляет публику новой гранью своего таланта
Он появился в труппе БГАМТ четыре года назад, придя из популярной арт-группы "Белорусы". Боевым крещением стала роль Альфреда в оперетте "Летучая мышь". Серебристый голос, обаяние, романтическая внешность — что еще надо для амплуа лирического героя. Тем не менее артист его сломал и предстал в образе студента-бунтаря Перчика, "человека с пружиной", в мюзикле "Шалом алейхем! Мир вам, люди!". В минувшем сезоне в творческом багаже тенора появилась острохарактерная роль таксиста Георгия в оперетте "Женихи". Николай преобразился внешне и внутренне так, что в гриме его с трудом узнают даже коллеги, не говоря уже о зрителях.
— Николай, как вам самому новый Русецкий?
— Когда я посмотрел "Женихов" в записи, новый Русецкий понравился. Роль таксиста была ролью на преодоление. Нужно было сыграть, чтобы не оставаться сладкоголосым мальчиком. В премьерном фолк-рок-мюзикле "Тристан и Изольда" я впервые примерил отрицательную роль барона Деноалена. Был сладкий — стал гадкий (смеется).
— Если характер есть у артиста, то характер будет и у персонажа. Как у вас с характером?
— Пошел бы в спорт, так был бы марафонцем. Хотя у меня забег всего на семь нот, по натуре я стайер. Отсюда — упорство, целеустремленность…
— Что на сцене делать труднее: петь или играть?
— Музыка — моя стихия. Актерская игра дается с боем, причем довольно часто это неравный бой. Бывают ситуации на грани фола. По ходу спектакля "Летучая мышь" я, Альфред, изображаю мужа Розалинды и надеваю халат Генриха Айзенштейна. Однажды у халата спутались рукава и пояс. А может, кто-то подшутил и завязал их. Мизансцену не остановишь, приближается моя реплика "диван стоит, халат надет", а я все распутываю узел, борюсь с халатом, как циркач с удавом. "Диван стоит, халат…" И в последнюю секунду: "…надет!" Коллеги потом сказали, что смотрелось это очень аппетитно. Повторить? Ни за что!
— Говорят, оперный артист никогда не впишется в оперетту, и наоборот…
— Миф. Все зависит от внутреннего наполнения артиста, музыкальной культуры. До работы в театре я разделял мнение, что опера — бескрайний океан, оперетта — только море. Теперь вижу: пространство оперетты энергетически и эмоционально насыщено так, что это настоящий "солярис", океан-планета.
— А вы на ней как очарованный странник… Нужно ли артисту быть умным? Может, достаточно слушать дирижера, режиссера и быть на сцене органичным?
— Интеллект нужен хотя бы для того, чтобы не суетиться во время спектакля. Да, излишне стараемся, пережимаем, жестикулируем… Я хорошо слышу, когда поет умный человек, а когда глупый, где звучит правда, а где просто набор звуков. А вообще, самое главное — найти верную интонацию.
— Как актер собирается на спектакль?
— Он просыпается рано, помогает жене готовить завтрак, одевает сына (ему два с половиной года) и везет Семена Николаевича в детский садик. Потом — театр, утренняя репетиция… Нет, не так. Сборы на спектакль начинаются за сутки до вечернего показа, когда в голове возникают мизансцены, диалоги… Чем жертвую? Развлечениями. Как хорошо, что к ночным клубам я глубоко равнодушен.
Николай Русецкий занят в 10 постановках БГАМТ — в оперетте "Цыганский барон", мюзикле "Моя прекрасная леди", музыкальной комедии "Свадьба в Малиновке"…
Светлана Шидловская
Минский курьер. - 2017. - 1 дек.
|
