« Назад
ИЗ "ДОМАШНЕЙ" ЯПОНИИ ПОД ТЕАТРАЛЬНЫЕ СОФИТЫ
Любой человек, лицезреющий балет, прежде всего восхищается той легкостью, с которой женщины порхают по сцене. Но мужчины тоже умеют не только забивать гвозди и голы, но и грациозно парить в танце.
Разузнать секреты закулисной и личной жизни молодого "балеруна" наш корреспондент решила у ведущего солиста балета Государственного театра музыкальной комедии Виталия КРАСНОГЛАЗОВА.
– Виталий, откуда такой выбор?
– Желание и умение танцевать у меня наследное: отец работал в ансамбле танца, старший брат поступил в балетное училище. Мне стало скучно одному в школе, поэтому присоединился к брату. За 8 лет учебы не только получил свободный диплом артиста балета и познакомился с будущей женой. Она приехала на 2 года стажироваться в Беларусь из Японии и поняла, что без синеокой "земли под белыми крыльями" жить не может, как сейчас не мыслит своего существования без нашего маленького сына.
– Какие японские традиции она внесла в ваш дом?
– Прежде всего – навела безупречный порядок, так как пунктуальность, точность и аккуратность у японцев в крови. К тому же после четвертого посещения Страны восходящего солнца я понял, что палочками кушать гораздо удобнее и полезнее для зубов. Дома мы часто предпочитаем их…
– Семья не ревнует вас к работе?
– Жена постоянно "терроризирует" меня вопросом, когда же я буду уделять больше времени ребенку и ей. Но 3-4 сольных спектакля в месяц и гастроли отнимают много времени. Каждый день с 10 утра в течение часа длится урок, т.е. обязательная разминка всех мышц, растяжка, повторение классических балетных движений и т.д. Репетиции до обеда, а вечером спектакль или снова тренировки. Домой забегаю только поесть.
– Неужели у артистов балета нет специальной диеты?
– Мужчинам не нужно заботиться о фигуре, так как за время репетиций сгорают все калории. Строгих ограничений в весе нет, но важно, как ты смотришься на сцене. Хотя для Валентина Елизарьева в последнее время критерием отбора молодых танцоров стал их рост, а не профессиональные навыки. В так называемом "театре гренадеров" лишь несколько человек ниже 180 см.
– Внешность никогда не являлась причиной мужского беспокойства. Но вам, как артисту, наверное, приходится, взяв кисть, сотворять свое лицо?
– В училище нас целый год обучали, как накладывать грим – от простейшего классического до маски на лице. Если я выхожу на сцену в неответственной партии, то легкий грим (брови, глаза, румяна) накладываю сам. Для сольной партии в гримерном цехе профессионал рисует мне "физиономию" лица.
– Предел мечтаний артиста балета – выступать в Большом театре?
– Главная мечта – за тот труд, который я вкладываю в свои роли, получать соответствующую зарплату, а не "зря плату". Танцевать, как раньше, в ночных клубах не позволяет статус ведущего солиста балета. Потому пока вынужден зарабатывать на жизнь гастролями: за границей за один спектакль платят в среднем по 150 долларов.
– После выступления чувствуете себя как выжатый лимон?
– Во время репетиций весь балет мы танцуем по несколько раз, потому один вечерний спектакль не отнимает много сил. Хотя присутствие зрителей, конечно, волнения и адреналина в кровь добавляет. На сцене выкладываешься полностью, добиваешь себя, моментами задыхаешься, видишь круги перед глазами, падаешь и думаешь: "Чтобы я еще когда-нибудь вышел на сцену…" Но когда зрители встают и начинают аплодировать, когда чувствуешь прилив энергии, которую только что отдал, то забываешь обо всем, испытываешь неописуемое удовольствие. Аплодисменты – это как наркотик, потому хочется выходить на сцену еще и еще…
Екатерина НЕЧАЕВА.
7 дней. – 1999. – 16 окт. – С. 11.
|
