« Назад
КАК УКРОЩАТЬ СТРОПТИВЫХ,
ИЛИ ПОПРОБУЙТЕ ЗАВОЕВАТЬ ПОЦЕЛУЙ КЭТ
Премьера – всегда праздник. Не стал исключением и спектакль Белорусского театра музыкальной комедии "Целуй меня, Кэт!". Зал от души смеялся и восторженно аплодировал. Улыбались артисты, принимая цветы. И почему бы не радоваться тем и другим: зрелище, показанное на сцене, было не только ярким, веселым, музыкальным, но и весьма нестандартным. Зрителям предложили занимательную игру – игру в театр. Они с интересом включаются в нее. И уже следят не столько за поворотами сюжета, сколько за тем, как причудливо переплетаются искусство и жизнь, как коллизии шекспировской пьесы "Укрощение строптивой" преломляются в судьбах современных артистов, играющих классическую комедию.
Автор мюзикла Коул Портер, а вслед за ним и режиссер–постановщик Борис Лагода, музыкальный руководитель и дирижер Александр Сосновский, балетмейстер-постановщик Гали Абайдулов, художник–постановщик Евгений Ждан позволили нам стать свидетелями того, как в муках рождается спектакль. Давайте и мы используем их метод – заглянем в творческую лабораторию, "подслушаем" секреты закулисной жизни.
Борис Лагода: Мне уже давно хотелось отойти от классической оперетты с любовными историями князей и шансонеток. До сих пор у нас шли спектакли в традиционном ключе. В новой работе мы максимально приблизились именно к жанру классического мюзикла. Впрочем, стоит определить, чем же он отличается от музыкальной комедии или оперетты: тем, что касается современных проблем и событий, не напоминает сусальные святочные рассказы, его действие развивается стремительно и динамично. Мелодии мюзикла – шлягерные, быстро запоминаются. Потому я давно мечтаю поставить, например, "Кабаре" или "Мою прекрасную леди". Но, увы, это дорогостоящие проекты, на их реализацию сейчас у нас просто нет денег. В запасе у меня была "Кэт". Чтобы не простаивать в ожидании финансовых вливаний, я и взялся за то, что подешевле.
Гали Абайдулов: Когда Лагода пригласил меня хореографом на этот спектакль, я сразу согласился. Раньше никогда не был в Минске. Но видел в Новосибирске Ирину Шитикову – артистку с чудным голосом, каскадную, пластичную... Работать с ней – одно удовольствие. А приехал сюда – поразился. Тут, оказывается, много талантливых и увлеченных. Для хореографа материал, с которым он работает, – люди. И в этом театре я нашел молодой талантливый балет, отличный хор, интересных солистов. И главное – у них глаза горят, они хотят и любят работать. Что особенно важно для такого спектакля, как "Целуй меня, Кэт!". Ведь это театр в театре, артисты как бы играют самих себя. Я работал в Петербурге – в БДТ, Театре комедии, снимал фильмы–балеты на "Ленфильме"... Но мне было жаль расставаться с этой труппой.
Борис Лагода: Сейчас многие не прочь похвастаться тем, что их творение шло на Бродвее... "Целуй меня, Кэт!" тоже из бродвейских. Но это вовсе не значит, что мы делали копию того мюзикла. У нас своя версия. Мы приспосабливали материал к нашим возможностям, условиям, средствам. Сосновский дописывал музыку, делал оркестровки...
Александр Сосновский: Когда я послушал запись того, что шло на Бродвее в 50–е годы, музыку фильма, снятого тогда же, понял: оркестровка очень бедная. Начал осовременивать музыку, заказали несколько аранжировок. А времени-то в обрез – на все чуть больше трех месяцев. Никто не верил, что нам удастся создать новую музыкальную версию. Но спектакль вышел вовремя...
Борис Лагода: Хотя рождался он в муках. Увы, атмосфера, в которой мы работали, не очень способствовала творчеству. В театре нашлись люди, которые хотели сорвать спектакль. Доходило до открытого саботажа. Кое–кто из артистов был недоволен, что спектакль ставится в расчете на молодежь, что она выходит на ведущие позиции, наступает на пятки маститым... Да, смена поколений в театре всегда проходит болезненно. Но ставить палки в колеса, срывать прогоны... Некоторых исполнителей пришлось заменить в последние дни, потому что они предпочитали ездить на халтуру и срывали репетиции. Забыв, что именно здесь, в театре, делали себе имя, получали звания, даже квартиры. В конце концов, спектакль ставится на государственные деньги, в государственном театре, где они состоят на службе. А кое-кто вообще пытался создать определенное мнение вокруг спектакля еще до его выхода: писали кляузы в разные инстанции. Склоки, копание в грязном белье несовместимы с творчеством. Естественно, легче жаловаться, что мало платят, что тебя не поняли, не оценили, чем работать от темна до темна. Труппа у нас небольшая, на многих ролях – по одному артисту. И некоторые пользуются: куда, мол, денетесь, заменить меня все равно некем, согласитесь на любые условия. Нет, не согласимся! Если кое-кто за семь лет отсутствия в театре творческого лидера отвык от твердой руки и делал, что хочет, теперь это не удастся. Никого не будем ни уговаривать, ни заставлять. Театр не может жить без творческой и исполнительской дисциплины. С теми, кто этого не понимает, придется расстаться. У всех у нас одна ноша. Если кто-то не хочет подставлять свое плечо, у других нагрузка становится больше. Мне за два дня до премьеры пришлось "закрывать амбразуру" – брать на себя одну из ролей. Это при том, что перед премьерой работали на пределе сил. Театр не терпит и не прощает равнодушия...
...Герой "Целуй меня, Кэт!" – доведенный до крайности режиссер. Он готов все бросить, плюнуть на спектакль. Увы, это не гипербола, а слепок реальной жизни. Поэтому, когда вы смотрите какой-то спектакль, любуетесь легкостью, с которой играют актеры, не забывайте: за ними – самоотверженный труд и преданность театру...
Галина ЦВЕТКОВА.
Вечерний Минск. – 1998. – 25 июня.
|
