« Назад
КОГДА ПОЕТ ОРФЕЙ…
Алексей Гриненко – молодой артист Музыкального театра – исполняет одну из главных ролей в премьере рок-оперы-балета "Орфей и Эвридика". В детстве об актерской карьере он даже и не помышлял. Всерьез увлекался английским языком и потому без труда поступил в лингвистический университет. А в академию искусств попал совершенно случайно: сестра Настя училась там на режиссера музыкального театра и как-то пригласила младшего брата на занятия. Вот так все и началось…
– Алексей, так что же случилось – надоело заниматься английским языком?
– Нет, не надоело. Мне очень нравилось изучать его. И я преподаю английский. Но одного университета мне показалось мало. Я очень полюбил Музыкальный театр. Мы с сестрой пересмотрели там все постановки и знали всех актеров. И вот тоже захотелось стать актером…
По окончании академии искусств меня приглашали в Национальный академический театр имени Горького, но к тому времени я уже был совершенно испорчен музыкальным жанром. Не мог себе представить, как это можно целый спектакль говорить и ни разу не спеть. То есть по сути была только одна дорога – в Музыкальный театр.
До Орфея у меня больших ролей не было. Дело в том, что в основе репертуара нашего театра лежит оперетта, а в этом жанре я себя не представляю. Не хотелось играть что-то мне не свойственное. Ведь когда исполняешь то, что тебе не подходит, то смотришься попросту смешно. Мне всегда очень хотелось участвовать в мюзиклах и рок-операх. Это мне интересно, мне кажется, что это мое.
– Словом, Орфей – именно та роль, которую вы ждали?
– Да, эта роль мне очень нравится. Хотя я никак не мог представить, что буду когда-нибудь исполнять ее. Должен признаться: с этой музыкой знаком довольно давно. В академии у нас был дипломный спектакль, который назывался "Хайра!". Необходимо было из древнегреческих комедий и трагедий выбрать какие-то кусочки, все это как-то скомпоновать и музыкально оформить. Вот тогда рок-опера Журбина "Орфей и Эвридика" пришлась как нельзя кстати. Для нашей постановки мы многое позаимствовали из нее.
– Получается, что Орфей для вас – старый знакомый?
– Да. Причем не могу сказать, что это была одна из тех ролей, которую послушал – и она тут же приглянулась. Наверное, так получилось из-за того, что ее исполнял Асадулин, причем делал это великолепно. Его пение казалось чем-то потусторонним, и на себя эта роль как-то не примерялась.
– Тем не менее, примерить пришлось. Не боитесь, что сейчас вас начнут сравнивать с Асадулиным и сравнение будет не в вашу пользу?
– Да, конечно, если сравнивать моего Орфея с Орфеем Асадулина по каким-то там вокальным моментам, то, скорее всего, сравнение будет не в мою пользу. Но ведь здесь надо подходить объективно. Вот есть эта постановка, эта аранжировка. Звучит ли мое пение убедительно в общем контексте этого спектакля, является ли образ, который я создаю на сцене, правдоподобным, получается ли у меня собрать воедино эту историю? А будут сравнивать, не будут – меня это совершенно не волнует. Самое главное – знать, что я хорошо сделал свое дело. Я как актер ставлю перед собой задачу не просто хорошо спеть, а оживить образ, вдохнуть жизнь в саму историю.
– Но все-таки в этой постановке от вокалистов не ждут какого-то особого актерского исполнения. Ведь зрители больше наблюдают за балетом…
– Да, но на сцене я забываю об этом. К тому же, если не играть и не переживать всю ту драму, то хорошо спеть просто не получится. В голосе отражается твое внутреннее состояние. Может быть, зритель не обратит на это внимание, но каждый раз, выходя на сцену, я, повторяю, ставлю перед собой задачу не только спеть, но и сыграть.
– А не страшно было приниматься за такую тяжелую партию?
– Вначале было страшно. Но все переменилось после разговора с директором – художественным руководителем театра заслуженным артистом Алексеем Николаевичем Исаевым. Он предложил мне попробовать спеть эту партию, за что ему большое спасибо. Правда, тогда еще не было точно решено, что именно я буду ее исполнять. Так получилось, что до этого в работе Алексей Николаевич меня почти не видел. И вот он мне сказал, что не сомневался: спеть партию мне удастся; но смогу ли я ее сыграть? Ведь я сам по себе такой спокойный и мягкий человек, а Орфей – полная моя противоположность. Меня задело: я-то не сыграю?! Это было как вызов. И я решил: "Нет уж, тогда я попробую. Может, ничего и не получится, но попробовать я просто обязан!" Передо мной как актером уже стояла конкретная задача. И поэтому я рассматриваю эту роль не только как вокальную, но и пытаюсь ее всеми силами оживить…
– А теперь о какой роли мечтаете?
– Еще в академии я пел Призрака оперы из одноименного мюзикла Уэббера. Вот эту роль и хотелось бы исполнить. В целом же меня привлекают те постановки, где помимо великолепной музыки есть еще и сильная драматургия.
Ольга ПОЛЯКОВА.
Вечерний Минск. – 2004. – 10 дек.
|
