« Назад
ПОЛНЫЙ… АНШЛАГ
В отличие от некоторых зрителей, моментально раскупивших все билеты на четыре премьерных спектакля, я знал, на что шел. Например, девушки, собравшиеся у входа в театр, спешили увидеть на сцене Николая Караченцова. Видимо, решили, что к нам с гастролями приехал "Ленком". А одна дама с тенью чужого интеллекта на лице активно пыталась выяснить: "Кто же будет играть Юнону?" И правда, интересно было бы увидеть, как кто-то играет роль корабля.
…Третий звонок. И по центральному проходу к сцене двинулся многолюдный хор в холщовых одеждах с церковными свечами и с духовными песнопениями. Даже захотелось влиться в этот крестный ход. Тем более что храм искусства стал постепенно превращаться в подобие церкви. Чувствовалось, что священник-консультант, которого, как я где-то читал, благословил устранять погрешности постановки сам митрополит Филарет, поработал на славу. Православная церковь могла бы смело спонсировать этот спектакль, хотя лицедейство вроде бы грех. Не заставил себя ждать и сценический поп, забасивший молитвы.
Но глубоко проработанная церковная линия стала лишь мощным фоном для праведных дел графа Резанова, которому больше всего на свете хотелось поехать в Америку. Как это сегодня близко нам! Может, посмотрев спектакль, того же возжелал бы и Александр Григорьевич? Пока же ему впору пропеть Бушу: "Я тебя никогда не увижу…"
Поначалу "шпанские" американцы встретили российских посланников холодно, но, завидев царские вензеля, закатили гостям такой прием, что в результате вся дипмиссия ударилась в беспробудное пьянство, а один из российских офицеров, "сев на коня", каждый день приказывал команде сниматься с якоря. И это все так близко и понятно нам, белорусам третьего тысячелетия!
Что еще задело за живое? Резанов быстренько-быстренько, без особого напряжения склонил к сожительству юную Кончиту. Безвременно ставшая женщиной Кончита поведала об этом святому отцу (на американском берегу патер перенял эстафету у православного попа, но вскоре они стали работать дуэтом), а тот нарушил тайну исповеди и обо всем доложил отцу опозоренной несовершеннолетней. Тут забегал по сцене Федерико, жених Кончиты. Но куда ж ему тягаться с бравым Резановым?! Российский удалец даже не стал искать себе в реквизиторской какую-нибудь рапиру – просто заехал женишку кулаком в рыло. Жалко Федерико.
Но и Резанов оказался порядочным мужиком: хоть и поматросил, но не бросил. Даже обряд обручения скоренько организовали. Однако графу надо было срочно отправляться на брега Невы: испрашивать разрешение на брак с католичкой (раз пошла такая свадьба, какое уж тут налаживание торговых отношений?!). Заодно он понастальгировал про "адмиралтейство и биржу", которые Вознесенский умудрился зарифмовать с "я тебя никогда не увижу". Да и "проводить необутая выйду" не так душераздирающе звучит, как в 70-е, когда с обувкой у народа был напряг, а потому любили подпевать Руслановой: "По морозу босиком к милому ходила…" Застойные годы воскрешались в памяти и во время вкрапленных в мюзикл "литмонтажей", напоминавших о самодеятельных артистах с высокопатриотичными лицами, которые выстраивались на авансцене и проникновенно что-то декламировали. Даже ксендзу и попу пришлось освоить сей прожигающий сердце жанр. А мне это навеяло воспоминания про героиню какой-то белорусской оперы Зоську, которая зачем-то "падарвала цягнiк".
И не зря. Еще в самом начале со сцены вынесли огромный черный гроб. И закончилось все в минской версии "Юноны" не менее трагично, чем у Марка Захарова. Напоминать не буду – сходите и посмотрите. Удовольствие получите точно. Артисты поют громко, все слышно – микрофонов просто тьма. Да и вообще спектакль получился на славу: зрелищный, нескучный, динамичный, идет на одном издыхании (про буфет забудьте – антракта нет). А финал и вовсе божественный! На сцене появляется сама Богоматерь и два милых ангелочка. Просто святая к мюзиклу любовь.
Вениамин ГАЛЕРКИН.
Белорусская деловая газета – 2002. – 11 дек.
|
