« Назад
ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ "ПАВЛИНКИ"
У каждого свои пристрастия в музыке. Я не считаю себя поклонницей жанра оперетты. На премьеру "Павлинка" Ю. Семеняко (либретто А. Бачило по одноименной комедии Я. Купалы) в Государственном театре музыкальной комедии шла даже с некоторым недоверием. Где-то подспудно была убеждена, что музыкальная комедия не может соперничать со знаменитой "Павлинкой" купаловцев. К тому же еще были свежими отнюдь не благоприятные впечатления от недавнего телефильма по "Павлинке" (под названием "После ярмарки"): убедительный пример того, как в целях развлекательности и в угоду так называемой современной моде можно выхолостить содержание талантливого и популярнейшего первоисточника.
После премьеры оперетты прошло уже около месяца, первые впечатления успели отстояться. Но ощущение праздничности возникает всякий раз, когда вспоминаешь образ спектакля, его броские запоминающиеся мелодии, пронизанные духом белорусской песенности, его колоритную белорусскую речь, изящное остроумное оформление, актерские удачи. В двух театральных действиях проходит перед нами бесхитростная история борьбы белорусской девушки за право любить, самой строить свое счастье.
Но веселая, по привычке чуть было не сказала "непритязательная", музыкальная комедия меньше всего может быть охарактеризована этим последним понятием. Да, веселая и жизнерадостная, но отнюдь не беззаботная и непритязательная. Она не просто "притязает" на значительную идею, а и воплощает ее всей системой художественных образов, всей суммой доступных оперетте приемов и выразительных средств. Тема народа, его человеческого достоинства, его убежденности и истинности своих идеалов органично вошла в спектакль, равно как и глубоко ироничное отношение людей труда к моральному ничтожеству и духовной пустоте, претендующим на реальный вес и значимость.
Не знаю, кому из творцов спектакля – либреттисту, композитору или режиссеру (постановка осуществлена С. Штейном) пришла идея использовать в "Павлинке" знаменитое стихотворение Я. Купалы "Мужик". Но идея эта воистину блестяща: Купала дополняет здесь самого Купалу! Его "Мужик", положенный на музыку, цементирует произведение, служит основой драматургии, обусловливает многие театрально-сценические находки.
Сольная песня с хором "Што я мужык", обрамляющая спектакль (ею несколько неожиданно начинается оперетта, ею же она венчается), положенная в основу музыкальной характеристики Якима Сороки, делает этот персонаж центральным по значению, несмотря на кратковременность его сценического пребывания перед зрителем. Музыка тут многое "договаривает", вызывая такие ассоциации, которые не под силу драматическому представлению. Используя их, С. Штейн, например, великолепно решает финал, придавая оперетте подлинно драматическое звучание.
Есть в оперетте и вторая главная тема, тоже проходящая через все произведение и обусловливающая его оптимистический тонус. Это – тема шумной праздничной толпы, кирмаша, веселой ярмарочной карусели. Возникая в музыке всякий раз непосредственно вслед за темой "мужика", эта тема словно символизирует неиссякаемую жизнерадостность народа, его способность противостоять всем и всяческим невзгодам.
Лирическим контрастом служат обе арии Павлинки, ее дуэты с Якимом, с Агатой, ариозо Якима, красивые задумчивые хоры, во многом претворяющие белорусскую народную песню. Нет сомнения, что лирические эпизоды "Павлинки" перешагнут рамки театра, войдут в музыкальный быт широкого круга людей. Музыка Ю. Семеняко, бесспорно, обладает этим особым свойством – быть доступной, трогать сердца, запоминаться с первого прослушивания.
Не менее ярко проведено в оперетте и комедийное начало. Это, прежде всего, перипетии Степана и Альжбеты, Пронцися и Агаты. Неподражаема, например, сцена встречи гостей в доме Криницких. На фоне звучащего вокального квинтета "Чаму ж мне ня пець" проходят и шумное приветствие супружеских пар и Павлинки, и домашние хлопоты по приему гостей, и дружеская застольная беседа. Этот квинтет, собственно, служит здесь не просто фоном для беседы, а сам по себе отлично заменяет ее. Это очень точно – в соответствии со спецификой жанра музыкального спектакля – найдено и превосходно обыграно сценически. Другая комедийная струя связана с образом Адольфа Быковского и его неудачным сватовством. Музыка дает неограниченные возможности для развенчания спесивого шляхтича, охарактеризованного угловатой мазуркой ("Нораў мой не мужыкоўскі").
Можно было бы еще долго вспоминать находки спектакля. Но главное его качество: "Павлинка" – спектакль в подлинном смысле слова коллективный. Оценивая его бесспорный успех, трудно сказать, кому именно мы обязаны этим в первую очередь. Янке Купале? – несомненно. Алесю Бачило и Юрию Семеняко, заново, в ином жанре, прочитавшим полюбившуюся пьесу? А может быть, С. Штейну, талантливо воссоздавшему сценический образ спектакля, нашедшему точную и емкую его театральную форму? Да, безусловно. Но в не меньшей мере также и балетмейстеру С. Дречину и декорациям художника А. Морозова – легким, солнечным, создающим жизнерадостную атмосферу для действия. Ну и, конечно, строгому музыкальному руководителю постановки – дирижеру Н. Фотину, а также хормейстеру Н. Андросовой, добившимся чистоты и ансамблевости звучания оркестра, хора, солистов. Им, пожалуй, было труднее всего, ибо к овладению подлинным музыкальным профессионализмом молодая труппа нашего театра только еще приступает. С увлеченностью проводят свои партии Ю. Лозовский и Н. Ревинская (Степан и Альжбета), В. Шевкалюк и Т. Брагина (Пронцись и Агата). Неподражаемо комичен и характерен и в диалогах, и в пении, и в танце В. Фоменко (Адольф Быковский). Задириста и весела Аделя у Л. Мацкевич. Подкупает порывистостью, убежденностью, искренностью молодости герой В. Бурцева (Яким Сорока). Но подлинным украшением спектакля является, несомненно, сама Павлинка в исполнении Н. Гайды. Обаятельна, непринужденна актриса в передаче бесконечной смены контрастных настроений, активной эмоциональной отзывчивости ее героини на все происходящее. О Павлинке – Гайде, я думаю, можно писать специальные рецензии.
Итак, вторая, опереточная, "Павлинка" начала свою сценическую жизнь. Она успешно соперничает с "Павлинкой" драматической, не подменяя ее и не копируя, учась в чем-то на богатых традициях своей старшей и более опытной сестры, привнося в то же время и нечто свое, самобытное, идущее от глубоких эмоционально-обобщающих возможностей музыкального искусства.
Ариадна ЛАДЫГИНА.
Советская Белоруссия. – 1973. – 3 нояб.
|
