« Назад
НОВАЯ КАТАРИНА И ДРУГИЕ
В наше время на афишах театров музыкальной комедии все чаще появляются имена классиков отечественной и зарубежной литературы, крупных советских писателей. Сервантес, Ростан, Фонвизин, Сухово-Кобылин, Чехов, Тренев... Обращение театров оперетты к большой драматургии радует.
Театр музыкальной комедии Белорусской ССР поставил спектакль "Миллионерша" (музыка Е. Глебова, либретто и стихи О. Ивановой). Обращение к творчеству Бернарда Шоу тем более интересно, что один из самых знаменитых мюзиклов XX века "Моя прекрасная леди" обязан своим рождением пьесе этого драматурга. Разумеется, при переходе на музыкальную сцену (впрочем, как и в случае с "Моей прекрасной леди") пьеса Шоу претерпела некоторые изменения, вызванные самой природой жанра.
Для О. Ивановой (автора либретто и режиссера) главным стало присутствие в пьесе и спектакле незаурядной женской личности. Преломление этого характера вызвало логически естественные ассоциации с шекспировской Катариной из пьесы "Укрощение строптивой". Такой поворот темы неожиданно оказался близким современной ситуации, когда эмансипированные женщины, умные, самостоятельные и независимые, так страдают от невозможности опереться на надежную мужскую руку, найти достойного спутника, собеседника, защитника.
Лучшие черты портрета героини нашли отражение в музыке, в тонком лиризме музыкального материала. Выразительны и музыкальные эпизоды, рисующие энергию Эпифании, безудержный напор ее воли. Характеристики других персонажей возникают в конкретных ситуациях из общего развития драматургии, они достаточно полно и ярко раскрывают присущие героям черты. Сольные номера танцевальны, ритмичны. Особенно удались куплеты Эдриена, написанные с точным ощущением блестящего опереточного каскада. К сожалению, несколько однообразными кажутся краски музыкального портрета Врача – избранника Эпифании.
Следует отметить интересную работу молодого дирижера А. Сосновского и предельно малочисленного оркестра – музыка звучит эмоционально и выразительно. Дирижер очень чуток по отношению к певцам, и это самым благотворным образом сказывается в ансамблевых эпизодах.
Режиссер О. Иванова стремилась максимально выявить все существенные ресурсы либретто. Она выстроила интересную и непростую конфигурацию человеческих характеров, над которыми возвышается, доминирует Эпифания. Все без исключения герои интересны прежде всего своими отношениями с героиней. Перефразуруя известную театральную шутку, скажем, что в "Миллионерше" королеву играет свита. Элестер, которому в недавнем прошлом удалось-таки стать супругом Эпифании, олицетворяет для нее воплощение идеала патентованной мужской красоты и примитивной физической силы. Эдриен, стремящийся на место Элестера, – надежду на возвышенность отношений, на благородное рыцарство. Идеальный деловой партнер и помощник для Эпифании – Управляющий отелем. Возникшие аналогии с "Укрощением строптивой" находят свое продолжение в антитезе Эпифания – Полли. В образе Полли мы видим отражение шекспировской Бьянки – тихой, кроткой Бьянки, до поры до времени скрывающей свои острые коготки. За обликом домашнего ангела-хранителя скрывается хватка покрепче, чем у Эпифании, при этом Полли (В. Петлицкая) не обладает ни умом, ни талантом, ни масштабом личности Миллионерши.
Актерам предложены задачи создания характеров неоднозначных. Для достижения этой цели режиссером придумано множество остроумных деталей, эффектных приемов. Это пластические акценты, тщательно продуманные мизансцены, "цитаты" из практики старого театра (например, многозначительные раскаты грома в решающий момент), шутливое обыгрывание отдельных реплик. Юмористические сцены сделаны по-настоящему смешно, с хорошим вкусом и чувством меры.
Существенную роль в создании образа спектакля играет его сценография (художник В. Арефьев), имеющая как бы несколько пластов. Это определение места действия – точные и лаконичные декорации конторы адвоката, веранды загородного ресторана, холла отеля. Но основная задача сценического оформления – содействовать более глубокому раскрытию центральной мысли спектакля, образа главной героини. Мечты, стремления Эпифании читаются и в свободно наполненных ветром парусах кораблей, изображенных на заднике некоторых сцен, и в белых конях, которые неожиданно возносятся над сценой. Хотелось бы только пожелать меньшей суетливости в моменты перемещения декораций и устранения технических неурядиц движения. В красочных, хорошо исполненных костюмах удачно подчеркнут мотив мишурного блеска персонажей, окружающих героиню (без блесток "обошлись" только костюмы Эпифании и Врача).
Спектакль "Миллионерша" в хорошем смысле слова бенефисный, и исполнение Н. Гайдой заглавной роли закономерно явилось одной из составляющих успеха. В полной мере обладая данными героини (хороший голос, музыкальность, прекрасные внешние данные, пластичность, умение носить костюм), Н. Гайда в то же время показала себя артисткой современной сцены. В ее игре нет даже намека на вульгарность и дешевый шик, что, к сожалению, так часто встречается в среде "опереточных примадонн". Гайда обладает сценическим шармом, хорошим вкусом, чувством меры. Самые экстравагантные выходки Эпифании не выглядят грубо. Она владеет искусством интонации, не только вокальной, но и разговорной, благодаря которой заиграли отдельные реплики и даже слова. Так, вся история ее былых отношений с Элестером стала ясной из одной короткой фразы, сказанной с неподражаемой паузой: "Он был... красив". Героиня Н. Гайды, живая, пылкая, импульсивная, быстро завоевывает симпатии публики.
Образ достойного Эпифании избранника создал в роли Врача Г. Харик. Ему предоставлено не так уж много материала, но артист показал неоднозначный характер, основной чертой которого является спокойная мужественная сдержанность. За великолепной иронией его герой скрывает неподдельное смятение, вызванное встречей с Эпифанией. Г. Харик обладает прекрасным голосом теплого, насыщенного тембра, который сохраняется и в разговорных сценах. Отметим его выгодную сценическую внешность, обаяние, и у нас не возникнет никаких сомнений в справедливости выбора героини.
В роли Эдриена, незадачливого поклонника Эпифании, так горько пострадавшего от блестяще проведенных ею приемов японской борьбы, выступил А. Кузьмин. Актеру удалось создать характер противоречивый и, как ни странно, значительный. Бесспорна искренняя влюбленность Эдриена в Эпифанию, тщеславие и самодовольство соседствуют в этом характере с внутренней незащищенностью и даже определенной тонкостью чувств. При этом его герой уморительно смешон, буффонные сцены он проводит великолепно.
Увлеченно играет роль Элестера О. Тиунов. В его отношении к "смятенным чувствам" героя зритель ощущает не только насмешливую иронию, но и тень сочувствия. В самом деле, боязнь утратить миллионы и потерять чувство Полли, мальчишеская радость свободы и, пожалуй, самое неожиданное – неугасшая любовь к Эпифании... Вспомним один штрих, возникший в мизансцене финала первого акта. Элестер долго, очень долго, не отрываясь, смотрит на оказавшуюся в его руках шляпку Эпифании. Значит, разрыв не означает для красавца-мужчины гибели чувства? Кто бы мог подумать...
Естественно и легко возникают по ходу действия танцевальные эпизоды (хореограф А. Шиленкова), в пластической лексике удачно сочетаются элементы "ретро" и современного хореографического языка.
Высокие требования предъявила драматургия Бернарда Шоу к музыкальному театру, отважившемуся воплотить ее на своей сцене. Уделив самое углубленное внимание серьезной проблематике пьесы, постановщики минского спектакля сумели сохранить драгоценные для музыкальной комедии легкое дыхание, блеск, праздничность веселого жанра оперетты.
Н. ХАЧАТУРОВА.
Музыкальная жизнь. – 1987. – № 13. – С. 7.
|
