« Назад
ПРОСТОР ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА
Достаточно бросить взгляд на гастрольную афишу Белорусского государственного театра музыкальной комедии, чтобы убедиться в том, что классическая оперетта здесь отнюдь не ходит в Золушках. И даже склонна порой не очень считаться с сочинениями более поздней формации. Во всяком случае, ростовскому зрителю не удалось посмотреть "Клопа", объявленного в афише, а "Сирано" – только один раз. Как бы то ни было, но в невнимании к классическим основам своего жанра театр из Минска упрекнуть нельзя. Другое дело, как понимают здесь традиции, каковы современные постановочные решения. Ответ на этот вопрос оказывается далеко не однозначным.
Знакомясь, например, с постановками оперетт Легара, все время ловишь себя на мысли, что создатели спектаклей очень уж легко решают проблемы "легкого" жанра. Конечно, в комедийной стороне "Веселой вдовы" можно найти немало поводов для фарса, даже анекдота. Но, решенные в сугубо анекдотическом плане, персонажи великосветского общества приобретают лишь видимость сатирических свойств, комедийная же интрига теряет свою увлекательность, становится плоской.
Честно говоря, трудно извлечь что-либо увлекательное и из комедийных ситуаций "Фраскиты", откровенно ориентированных на каноны более чем традиционной оперетты и лишь расцвеченных живой игрой А. Ранцанца (Жиро). Но, может быть, не стоит из-за этого ломать копья? Может быть – если бы и во "Фраските", и в "Веселой вдове" была создана психологически правдивая атмосфера лирико-романтической комедии, мастером которой был Легар. Но такая атмосфера угадывается с трудом. Поэтому нелегко уловить живое чувство в Армане (В. Баженов), поэтому так произвольны превращения Фраскиты (И. Линкевич), схематичен дуэт Валентины (В. Петлицкая) и Камилла (Г. Никитин) и так узок диапазон чувств, оттенков поведения во взаимоотношениях Ганны (Л. Станевич) и графа Данилы (П. Ридигер). И это при том, что многие из названных исполнителей демонстрируют неплохой вокал (правда, больше ориентированный на стиль оперы, нежели оперетты).
Поистине безграничны музыкальные высоты Штраусовского шедевра "Летучая мышь". Интереснейшие драматургические задачи таит в себе мюзикл Лоу "Моя прекрасная леди". Но их постановки на сцене Минского театра не назовешь оригинальными, хотя они серьезны, добротны. Особенно хочется выделить женские роли, решенные, впрочем, не всегда равноценно. Так, отдавая должное мастерству исполнительницы роли Розалинды (Н. Гайда), отмечаешь и определенные потери вокального и стилевого порядка (для героини, на мой взгляд, в манере актрисы – избыток жанровых красок). Хороша Адель (В. Петлицкая), хотя контуры этого чисто венского персонажа могли быть, наверное, более легкими, изменчивыми, пикантными. В целом получилась интересной роль 3. Вержбицкой в "Моей прекрасной леди", но хотелось бы видеть в ней большую одухотворенность, тонкость в очень не простых сюжетных метаморфозах.
Да, действительно, оперетта – это жанр, в огромной степени зависящий от природы актерского таланта. Но сегодня ей многое может дать то, что принято называть режиссерским театром. Приятно отметить, что в Минске такой театр существует, хотя он и связан пока с отдельными спектаклями. Имя их режиссера – В. Цюпа. Спектакль же, который дает представление о его почерке, – "Сильва" Кальмана.
Идея спектакля многозначна и рождается из контрастных начал. Победоносная сила таланта и ранимость женской души. Разъединяющие людей сословные предрассудки и неизбывное стремление их друг к другу. Тоска по общению, которое, увы, не всегда осуществляется. В соответствии с этими конфликтами выстраивается вся музыкально-сценическая партитура спектакля.
Каждый из трех сольных номеров Сильвы (артистка Н. Гайда) дает представление о разных гранях ее артистической личности, и в то же время вместе они складываются в символ ее судьбы. Торжествующий белый цвет платья Сильвы, усиленный черным обрамлением, мотивы национального танца и символический образ рождения цветка, произрастания, стремления ввысь – в выходной арии Сильвы. Власть черного цвета с всполохами красного (таков костюм героини во втором номере), черные тени мужского кордебалета в глубине – "Частица черта в нас...". И праздник цыганского танца – в третьем действии. Но здесь он дан в ином стилистическом контексте: в звучании электронных инструментов проходят основные темы "Сильвы", танцевальный дивертисмент, вводящие в атмосферу современного кабаре. Подлинное искусство не умирает – утверждает эту мысль режиссер в торжественном апофеозе спектакля.
Но жизнь – это не только звездные часы. Нас заставляют внимательно всматриваться в героев. В них, в общем, нет ничего исключительного. Они интересны нам своими страстями, ошибками, прозрениями, поисками смысла жизни. В спектакле есть своя символика движений – встречных, параллельных, расходящихся... Столь же значимы мизансцены, охватывающие большие сценические пространства, полифония мизансцен, рождающих то ощущение тревоги, то – пустоты, то – надежды, создающих ощущение полноты жизни. Нет, романтика не забыта – без этого нет кальмановской "Сильвы". Но она освобождена от патетики, мелодраматической красивости. И смех, веселье не забыты. Но им постарались вернуть естественность.
И оттого в новом свете предстают герои знаменитой оперетты. Снят глянец романтического любовника с образа Эдвина (Г. Харик), зато сколько оттенков выявлено в его музыкальной речи, в его психологически насыщенных дуэтах с Сильвой!
Мудро, благородно несет груз воспоминаний Ферри (артист К. Лосев). Целую палитру красок находит для своего Бони А. Кузьменков – он не только мил, забавен, но и ироничен, умен и серьезен в отношении к друзьям, к тому, что истинно. Поэтому он прямо-таки распахивается навстречу Стасси (З. Вержбицкая) – столько в ней естественности, доверчивости, грации.
А как интересно решена еще одна пара – Ангильда и Леопольд! Их дуэт контрастен по рисунку (лаконичному, резко очерченному – у Т. Лосевой и мягкому, виртуозному – у Г. Козлова) и един по смыслу – у каждого своя "идея фикс".
И вот что еще примечательно в спектакле В. Цюпы: четко выстроенный по смыслу, он в то же время очень зрелищен. Режиссер вместе со своими соавторами по постановке: дирижером А. Лапуновым, художником В. Ждановым, балетмейстером В. Бутримовичем, художником по костюмам О. Желонкиной – щедры на выдумку. Едва ли не каждый номер здесь – маленький спектакль. И он наряден, праздничен. Как и полагается классической оперетте.
Не все в спектакле совершенно. Можно, в частности, поспорить по поводу некоторых особенностей решения образов главных героев, отметить перегруженность отдельных номеров сценическими деталями, из-за чего страдает их музыкальное исполнение. И все же спектакль убеждает. В творческой жизни театра он представляет принципиальную удачу. Я бы сказал – заявку на перспективу.
Е. УРИНСОН,
музыковед.
Молот (Ростов). – 1988. – 29 июня. – С. 8.
|
