Не стесняйтесь, если вы чуть-чуть сентиментальны… (1997 г., Вечерний Минск)

Тем более что Театр музыкальной комедии, избаловавший своих поклонников частыми премьерами, давно не удивлял их чем-то новеньким. Если вспомнить, что "Цыганский барон" шел в Минске около тридцати лет назад, причем в оперном театре, премьера его как раз и есть то новое, которое хорошо забытое старое.

А чем действительно удивил театр, так это появлением на афишах имени главного режиссера, потому что за последние лет семь о существовании такой должности в музкомедии уже позабыли. Окончательно Борис Лагода занял этот пост 1 апреля. Но доказательством, что это отнюдь не шутка, может служить выпущенная им в поистине европейские сроки премьера "Цыганского барона". (До этого он, правда "примерил" "Шляпу Наполеона", но ту постановку можно считать пробным шаром).

Это сочинение Иоганна Штрауса мы привыкли считать опереттой, что подтверждает даже энциклопедия. Но постановщик обозначил жанр спектакля иначе: комическая опера. (Кстати, так считали и современники композитора). Как заявил на встрече с прессой Борис Лагода, слишком слабые либретто классической оперетты с их "розовыми слюнями" ему не по душе. Потому и стремился убрать из первоисточника всю псевдоромантику. Пожалуй, это задача малореальная…

Впрочем, зрителю важен конечный результат. А он весьма впечатляет – особенно тех, у кого присутствует атавизм сентиментальности. Им легко принять историю о благородном бароне, влюбившемся в цыганку. Красавица, конечно, в табор попала ребенком, а на самом деле она знатного происхождения... Те же, кто скептически воспринимает эту схему, просто наслаждается волшебными мелодиями. Оркестр и музыкальный руководитель спектакля Александр Сосновский сумели представить их нам во всей первозданной красе. Это относится и к солистам – Алексею Исаеву, Людмиле Станевич, Петру Ридигеру и другим. Музыка "короля вальса" для них – родная стихия. Как и все жизнерадостное зрелище, которое представлено на сцене.

Кстати, чего-чего, а зрелищности, сочности красок, бьющего фонтаном оптимизма этому действу не занимать. Динамичность, взрывная энергия, будто заимствованная у цыганских танцев, не оставляют ни минутки для скуки, хотя спектакль длится почти три часа. Даже хор в спектакле не статичен: он играет массовые сцены. И это находка не только хормейстера Тамары Гулиной, но и режиссера. Еще одна заслуга Бориса Лагоды – то, что он создал цельное представление, которое не распадается, как это порой бывает с музыкальными постановками, на отдельные концертные номера.

Как бы ключом для расшифровки замысла создателей многопластового спектакля служит рисованный занавес, где причудливо соединились разные предметы, а в центре – скрипка и силуэт старого замка. Вообще, художник-постановщик Евгений Ждан очень оригинально оформил сцену, нашел точную цветовую гамму, где преобладают огненно-алые сполохи. И художник по костюмам Ольга Желонкина тоже нашла нужный стиль и линии нарядов.

В оперетте, то бишь комической опере, конечно, очень большое место занимает танец, а тем более в такой, проникнутой цыганским духом. И балетмейстер Нина Дьяченко не обманула ожиданий зрителей. Поставленным ею хореографическим сценам, пластике спектакля мог бы позавидовать даже театр "Ромэн". В общую канву незаметно вплелись "Цыганские напевы" Сарасате. Вот, кстати, еще одна неожиданность; вместо купюр мы находим дополнение – и весьма органичное, против которого не был бы и сам Штраус. Солисты балета Юлия Дятко, Константин Кузнецов нанизали из этих напевов звонкие блестящие мониста.

Ну а как в комической опере с юмором? Пожалуй, это самое уязвимое место постановки. Герману Козлову в паре с Зинаидой Вержбицкой, как обычно, удается заставить зрителей смеяться: мы готовы принять даже откровенную простоватость их героев. А вот Арнольд Ранцанц на сей раз уж слишком откровенен в осмеянии владельца "большого свинства", вообще, юмор тут не самого высокого уровня, что, впрочем, идет от либретто.

Но как бы там ни было – зал откровенно веселится и столь же откровенно радуется хэппи-энду. Зрителям тепло и светло в этом райском уголке, где живут легко и весело. И может быть, они даже забывают на три часа о том, что происходит за стенами театра.