« Назад
АЛЕКСЕЙ ИСАЕВ: "ПЕСНЯ – ЭТО ВСЕГДА ПРАЗДНИК"
Один мудрец сказал: труднее всего увидеть то, что находится перед твоими глазами. Чтобы понять человека, его мало увидеть. Мало съесть с ним три пуда соли. Мало прожить рядом полжизни. Потому что истинная суть никогда не лежит на поверхности. Она, как вода в артезианском колодце, всегда на глубине. И чем глубже, тем чище.
Но существует нечто, что распахивает душу настежь. Это – песня. Попробуйте спеть, когда сердце на замке. Кто услышит вас? Кого согреет и что разбудит такая песня в людях?
Ученые провели любопытное исследование. Когда артист только выходит на сцену, у него уже повышенное кровяное давление. Начинает петь – оно выше допустимого. А в момент кульминации – нормальные люди с таким давлением не жильцы на белом свете. Вот так на пределе возможного и работают настоящие артисты. И умирают на сцене, когда сердце взрывается, не выдержав нечеловеческих нагрузок...
– Жизнь человека сама по себе коротка. А жизнь артиста – во много раз короче. И если Бог дал тебе талант, то спеши поделиться этим даром с людьми. Пока он востребован ими, пока он нужен.
Когда я просыпаюсь утром с мыслью, что не надо никуда спешить, что сегодня меня не ждут зрители, я готов лезть на стенку. Артист живет на сцене. Жизнь вне сцены – это всего лишь подготовка для выхода на нее.
Эти слова Алексей Исаев, ведущий солист Государственного театра музыкальной комедии, заслуженный артист Республики Беларусь, произнес в конце нашей беседы, но я полагаю, что они могут быть ее своеобразным предисловием.
У Алексея Исаева – блестящий голос. Сильный, но не шквальный, не обрушивающийся, как ураган. В нем – и мягкость, и нежность, и гибкость. Светоносность и чистота. Для такого голоса нужна и соответствующая песня. Слава Богу, золотой песенный запас неисчерпаем. И чем больше из него брать, тем он становится богаче. Исаев исполняет песни, которые пела вся страна и десять, и двадцать, и тридцать лет назад.
Поют их люди сегодня и будут петь всегда. Они вне моды, потому что востребованы состоянием души. Поет Исаев и старинные русские романсы, где каждое слово – будто капля росы в лучах солнца. И, конечно же, исполняет классику. Ария мистера Икс – любимое произведение. Поет он и песни, которые, как он сам говорит, не по его голосу, зато по его душе...
– Каждый певец ищет свою песню. А что, Алексей, это означает для вас?
– Своя песня – не пиджак с чужого плеча. Прежде чем песню спеть, тем более – считать своей, надо сначала пережить ее самому. Почувствовать, как учил один мой мудрый педагог, интонацию каждого слова. К своей песне нужно обязательно найти ключик... Я счастлив, когда мне зал подпевает. Иногда я вижу по глазам, что зрители готовы на это, но... "Отчего же вы не поете?", – задаю вопрос. "А мы поем в душе. Мы не хотим вам мешать", – слышу в ответ. Когда после концерта я чувствую себя опустошенным, я знаю, что выложился сполна. Я, как донор, перелил людям свою кровь...
– А вы уверены, Алексей, что у людей есть в этом потребность?
– Уверен. Можно бесконечно рассуждать и о духовном кризисе общества, и о том, что важнее вначале накормить людей. Но какой прок от этих набивших оскомину слов? А можно, не разглагольствуя, делать что-то, чтобы люди не зверели. Подарить им маленький праздник. А песня – это всегда праздник.
– "Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи"... Это Николай Рубцов. А где ваша тихая родина?
– Есть в Подмосковье деревня Алешино.
– Алеша из Алешино?
– Да, так обо мне всегда говорили девушки...
Крестьянский дом, речка, луг, поля да березовая роща – как такое забудешь? Все это вошло в память сердца и навсегда останется там. А проселки... Они вдоль и поперек исхожены мамиными ногами – мама работала почтальоном, и я часто помогал разносить ей почту. По нескольку раз в день измерялись они и моими шагами. В школу я ходил за три километра от родного села...
– И в слякоть, и в лютый мороз, и когда снега наметало по самую крышу избы... Проснешься, глянешь в окно, а там – темень, холодина. А в школу идти надо. Я жил на хуторе, Алексей, и моя деревянная школка была за пять километров. Ходили мы, хуторские, всегда гурьбой – волков боялись. Светлые воспоминания навеяли вы, Алеша...
– Ну, а музыка? Кто-то в вашей семье был музыкантом?
– В нашем роду – никого. Песни, конечно, пели. Ни одно застолье без них не обходилось. Но чтобы стать профессиональным певцом – такое и во сне никому не привиделось.
Мне было 14 лет, когда мы создали свой первый инструментальный ансамбль. Две трубы, два саксофона, аккордеон да баян. Звучало что надо. Когда руководил хором моих сельчан, я еще учился в музыкальной школе. Окончил – стал директором Дома культуры в поселке Новый. Это в 17 лет. Пел я под собственный аккомпанемент. Моими кумирами были Муслим Магомаев, Хиль, Гнатюк. Слушал я их по радио. Телевизор впервые у нас в доме появился только в 68-м году. Конечно, я им подражал, но людям нравилось. Меня охотно приглашали на все деревенские свадьбы. Я пел, играл и до конца веселья оставался трезвым, что было чрезвычайно важно. Мое участие на свадьбах во всей округе было расписано на несколько месяцев вперед.
– Выходит, Алексей, вкус славы вы испробовали еще на заре туманной юности?
– Ну, славы не славы, а вот молва обо мне действительно была по всей окрестности.
Знаете, что меня до слез трогало? Идешь, бывало, по селу, а на бревнах или на завалинке сидят рядком старики. Все в картузах (теперь таких давно уже не носят) и о чем-то своем чинно беседуют. Поздороваешься – они приподнимутся вместе, снимут свои картузы и с таким достоинством, уважительно ответят на приветствие. Передо мной, пацаном, старики снимали шапки... Разве сотрется из памяти такое?..
Да, Алексей Исаев умеет подарить людям праздник... Два года назад я попросил артиста выступить перед моими земляками. Он согласился не раздумывая.
Был обычный серенький день поздней осени. Но в салоне нашего микроавтобуса по-летнему солнечно. От присутствия моих друзей, от их улыбок и шуток. Не успели оглянуться, как промелькнули километры, отделявшие Минск от Ивацевичей. А вот и Коссово...
Прошло два с небольшим часа после нашего приезда, и зал Дома культуры небольшого городка наполнился зрителями. Принимали Алексея тепло, искренне. Давно в этом зале не звучали песни в исполнении такого артиста. А потом Алексей Исаев выступал в школьном зале (клуб в моей деревне Заполье давно развалился, и вряд ли ему уже воскреснуть), битком набитом моими земляками. Алексею подпевали, ему от души аплодировали, его благодарили и по-детски радовались неожиданному празднику. Меня удивило и обрадовало то внимание, с каким эти люди слушали стихи Григория Соколовского. Как расхватывали сборники его стихов, которые поэт раздавал сельчанам. Были еще выступления артиста Исаева и поэта Соколовского в соседней деревне Белавичи. Три концерта в один день – и все за "спасибо". Вот уж поистине щедрая славянская душа!
Я пригласил моих друзей в родительский дом, где с нетерпением ждала нас мама. И когда после первого тоста Алексей спел песню и посвятил ее маме, я увидел в ее глазах слезы. В детстве мне всегда казалось, что мама не умеет плакать. Она плакала на похоронах отца. И вот теперь, слушая Артиста.
Уже два года нет на свете моей мамы...
– Вы – счастливый человек, Алеша. У вас есть мама, есть красивая жена и сын, есть талант, который дарит людям радость.
– Да, это так. Когда мама жила далеко от нас, душа была не на месте. А теперь мы все вместе. Правда, в однокомнатной квартире. Но здесь все до последнего кубика воздуха заполнено миром, теплом, искренностью. Мне страшно повезло с женой. Моя Светлана не просто красивая и умная женщина, что само по себе – явление нечастое. Она – терпеливая. Она знает, что мне нужно сказать перед спектаклем и что после. Она мой тыл, которому, пожалуй, я больше верю, чем себе самому. Знаете, как раньше было... Закончился спектакль – аплодисменты, цветы, а выйдешь из театра – и не знаешь, куда себя деть. Домой не спешишь. Ни перед кем отчитываться не надо. Такая свобода ведет к деградации. Она стала для меня чем-то вроде оков. Я счастлив, что все это позади. Что я с радостью бегу домой, где меня ждут, где я нужен.
Я – не эстрадник. Меня обижает, когда на сборном концерте меня объявляют: "Заслуженный артист Республики Беларусь"... Заслуженных много. Я – ведущий солист музыкального театра. Это – честь. Это – гордость. Театр – это иное искусство, чем эстрада. Из него не сотворишь шоу-бизнеса. Театр неповторим. Его можно или любить, или нет. Но не участвовать зрительно в его действе просто невозможно. На сцене должен действовать артист, который исполняет свою роль и как бы одновременно контролирует себя со стороны. Мистер Икс не может петь со слезой в голосе. Да, он как бы жалуется на свою несчастливую жизнь, но он – сильный человек, хотя и отвергнут своим обществом. И надо, чтобы эту драму зрители поняли, почувствовали и поверили, что это действительно так...
В день моего рождения я делаю концерт. Это уже стало традицией. Более того – насущной необходимостью. Что-то существенное ушло бы из моей жизни, если бы я изменил этому правилу. Духовно я стал бы беднее. "А зачем ты делаешь сольный концерт? – иногда спрашивают меня. – Что нового ты скажешь людям? Ты ведь не Киркоров, не Леонтьев". Да. Я – Исаев. И я хочу, чтобы люди знали: я живу, я работаю, я действую. И как артист. И как личность. Я делаю концерт для моих друзей. Они будут и в зале, и на сцене. Своими песнями я скажу им: "Друзья, я вас всех люблю!".
Разве это не прекрасно?!
Леонид ЕКЕЛЬ,
председатель Белорусского союза журналистов.
Во славу Родины. – 1999. – 30 янв.
|
