« Назад
БЕЗ МАСКИ
Мистер Икс на работе и дома
Есть Большие театры, а есть Театры с большой буквы, к последним, несомненно, относится Белорусский государственный музыкальный театр. Он умеет привлечь к себе внимание – будь то новый спектакль, бенефис или многочасовой концерт под открытым небом. Здесь каждая премьера – событие, а зрители кричат "Браво!" и не жалеют своих ладоней. Но на сей раз мы решили заглянуть сюда со служебного входа, причем не без повода: недавно Президент Беларуси Александр Лукашенко подписал указ о награждении директора – художественного руководителя Белорусского государственного музыкального театра, заслуженного артиста Беларуси Алексея Исаева медалью Франциска Скорины за значительный личный вклад в развитие белорусского музыкального искусства, высокое исполнительское мастерство.
– Алексей Николаевич, "Народная газета" и ее многочисленная аудитория поздравляют вас с почетной наградой!
– Спасибо! Я благодарен Александру Григорьевичу за то, что он столь высоко оценил мой труд.
– Это ваша первая медаль?
– Такого уровня – первая. Но у меня есть еще три юбилейных медли, которыми я дорожу и которыми могут похвастаться немногие артисты. Это медали "80 лет Белорусской милиции" и "80 лет Вооруженным Силам Республики Беларусь". Я часто выступаю перед представителями силовых структур и рад, что мое творчество им нравится. Кроме того, Борис Ельцин, будучи еще президентом России наградил меня медалью, учрежденной в честь 850-летия Москвы. Я ведь родом из России. Но, конечно же, этой медали удостоился не за "родословную", а за то, что, переехав в конце 1991 года в Беларусь, я выезжал с концертами в Россию.
– Наверняка тогда, в 91-м, вы и не предполагали, что окажетесь за границей?
– Да, я переезжал внутри одной страны – Советского Союза, а совсем скоро оказался в самостоятельном государстве – Республике Беларусь. И ничуть не жалею. Наоборот, давно уже считаю белорусский народ своим, родным. То, что сегодня делается в Беларуси, достойно уважения и подражания. У нас не стреляют, не рвутся бомбы, не льется кровь. Наши люди спокойно живут – работают, учатся, отдыхают. Мне очень хочется, чтобы Беларусь действительно стала образцом благополучной страны и примером для всех бывших народов СССР. И дай бог мужества и нашему народу, и нашему Президенту выполнить столь нелегкую миссию, довести это благое дело до конца!
– Директор, художественный руководитель, артист – три в одном, как сейчас можно говорить. Легко ли совмещать столь разные должностные обязанности?
– На сегодняшний день я получаю больше удовольствия от директорства. Артист в моей душе уже никогда не умрет, а как директору мне приходится каждый день познавать что-то новое. Директор – завхоз в хорошем смысле этого слова. Он должен создать условия артистам, чтобы им удобно и комфортно работалось. Ничего дороже этого театра и, конечно же, моей семьи у меня нет.
– У всех на виду, прежде всего, ваша артистическая деятельность. Кто направил вас в творческое русло?
– Это было движение изнутри. Петь я начал, наверное, раньше, чем говорить. Но мне и в творчестве все время приходилось доказывать, что я что-то могу. Я родился в Подмосковье, в деревне Алешино, неподалеку от города Егорьевска. После начальной школы начал ходить в музыкальную, учился играть на баяне. Потом поступил на дирижерско-хоровое отделение музыкального училища. А свое музыкальное образование хотел продолжить в Институте культуры в Химках, но получил двойку по сочинению – наделал много грамматических ошибок.
– Пришлось идти работать?
– Да я и так уже работал в сельском клубе худруком. А первые свои деньги – 15 рублей – заработал еще в 14 лет, играя на баяне на свадьбе.
– Не жалеете, что не стали артистом эстрады?
– У каждого – свой путь. Какое-то время Магомаев пел в Большом театре Советского Союза, но потом ушел, понял, что это не совсем то, чем ему хотелось бы заниматься. А Юрий Гуляев, который тоже был одним из моих кумиров, до конца своих дней работал в опере. Он здорово пел "Русское поле", "Знаете, каким он парнем был" и столь же великолепен был в "Евгении Онегине"! Когда я оканчивал Красноярский институт искусств по оперному профилю, моим дипломным спектаклем была "Травиата", где я исполнял Жермона в Красноярском оперном театре. А в Барнаульском театре оперетты, в который я приехал работать уже с дипломом консерваторского образца, мне сразу дали две великих, на мой взгляд, роли: Пабло в "Поцелуе Чаниты" и мистера Икс в "Принцессе цирка". Мистер Икс – до сих пор остается одной из любимых моих ролей, и я счастлив, что могу исполнять ее в нашем театре. Кстати, тот же Красноярский институт искусств окончили замечательный певец Николай Кутилин, солист Кировского театра, и Дмитрий Хворостовский. Мы учились у одного педагога, но на разных курсах.
– А как получилось, что паренек из Подмосковья вдруг оказался в Сибири? Поехали "за запахом тайги" или БАМ строить?
– Почти угадали. В 1977 году строилась вторая очередь Надеждинского металлургического комбината. Муж моей двоюродной сестры работал там заместителем начальника крупного строительного управления. Он меня туда и зазвал. Мол, работая в Подмосковье худруком сельского Дома культуры, играя на свадьбах и руководя коллективом в ресторане, ты получаешь копейки. А на его стройке нужны изолировщики, которые получают 800 рублей плюс всякие северные надбавки, жилье. И я "клюнул", полетел в Норильск.
– И стали работать изолировщиком?
– Когда я пришел на комбинат и увидел, чем занимаются изолировщики, больших денег мне уже не захотелось. Представьте себе: на пятидесятиметровой высоте надо было ходить по узким балкам и, держась за трос, что-то подкрашивать. Пошел по "накатанной дорожке": месяц проработал баянистом-аккомпаниатором во Дворце культуры металлургического комбината, еще два месяца руководил женским вокальным ансамблем, а потом стал преподавать в средней школе музыку и пение. Создал там три вокально-инструментальных ансамбля. За три года работы в школе получил семь почетных грамот! Наверное, уже в те времена во мне жил администратор – сумел убедить и директора школы, и заведующего гороно, что необходимо купить синтезатор, электрогитары, усилитель.
– Но, насколько мне известно, в Минск вы приехали из более теплых краев…
– После учебы в Красноярске и восьми месяцев работы в Барнауле я переехал в Ростов-на-Дону, работал там солистом в театре музыкальной комедии. В этом городе, кстати, я получил любопытный "профессиональный" урок. Председателем жюри какого-то эстрадного конкурса был покойный ныне Юрий Саульский. Ростовский композитор Игорь Левин решил познакомить меня с ним, чтобы Саульский помог как-то "продвинуться". Мэтр не стал слушать, как я пою, и сказал, что даже если я это делаю очень хорошо, певец из Ростова ему в Москве не нужен – слишком много хлопот, включая проблемы жилья и прописки.
– Получается, что и у Фроси Бурлаковой из известной кинокомедии "Приходите завтра" в реальной жизни все вышло бы не столь радужно?
– Многое зависит от характера человека. Будь я понапористее и понаглее, наверное, смог бы "зацепиться" за Москву или Питер. Но, видимо, судьба человека – не пустой звук. Мой отец очень любил романс "Гори-гори, моя звезда", я тоже его очень люблю. У каждого человека есть своя звезда, которая ему светит и ведет его по жизни. И я думаю, что каждый человек получает то, что ему предначертано свыше. Главное распознать в себе божий дар и не спугнуть удачу своей ленью и бездеятельностью.
Кстати, когда я уже работал в Минске, мое выступление послушал Виктор Черномырдин, руководивший российским правительством. Когда он узнал, что я из России, предложил вернуться на родину, обещал посодействовать в устройстве на работу. Я отказался от столь заманчивой перспективы. "В свое время в России мне не нашлось достойного места, – сказал я ему. – А в Беларуси у меня есть все: семья, друзья, работа, хорошая квартира. Я здесь чувствую себя счастливым человеком. Зачем плевать в колодец, который дал тебе напиться?" Черномырдин серьезно посмотрел на меня и пожал руку.
– В Минск вы ведь тоже не сами напросились?
– Задолго до меня из Ростова в Минский театр музыкальной комедии перебрались Герман Козлов и Зинаида Вержбицкая. А когда солист этого театра Григорий Харик уезжал в Америку и понадобилась замена ему, Герман Козлов и Зинаида Вержбицкая предложили тогдашнему директору Сергею Григорьевичу Костину мою кандидатуру. Я получил приглашение на прослушивание, и вот в декабре нынешнего года исполнится уже 14 лет, как я здесь.
– И добились немалого. Хотя наверняка нелегко было вжиться в новый коллектив?
– Человек познается в работе, особенно в нашей – здесь ведь все на виду. Я никогда не лез ни в какие театральные группировки, меня не интересуют интриги. Выходи на сцену и доказывай, что ты талантлив. Зритель сам расставит все точки над "I". Лично мне не знакомо чувство черной зависти, я могу лишь по-хорошему завидовать тем, кто что-то умет делать лучше меня, и стремлюсь самосовершенствоваться.
– С утра до вечера двери вашего директорского кабинета не закрываются, телефон не "остывает". Не страдает ли от этого ваша артистическая деятельность?
– В воспоминаниях, написанных Шаляпиным, я прочитал, как он еще с утра готовился к выходу на сцену: просыпался, ел, затем долго гулял по городу, "причесывал" свои мысли, сосредотачивался. Увы, у меня так не получается. До шести вечера я – директор, а через час – мистер Икс в "Принцессе цирка", Резанов в "Юноне" и "Авось", Тассило в "Марице" или граф Данило в "Веселой вдове". А нужно еще загримироваться, одеться, проверить микрофоны… Чтобы жить полноценной жизнью актера, надо хотя бы несколько часов посидеть в одиночестве, настроиться на роль. Порой директор продолжает жить во мне и на сцене: ага, не вовремя опустился занавес, не пустили дым, забыли включить нужный свет… Выручает наработанное за долгие годы профессиональное мастерство.
– В театр люди приходят как на праздник, отдохнуть, получить новые впечатления. Сами-то вы успеваете отдыхать?
– Работать, как мне кажется, я научился, а вот отдыхать – нет. И от этого страдаю не только я, но и моя семья. Сыну Никите уже семь с половиной лет. У него есть компьютер, велосипед, недавно купили роликовые коньки. Но я осознаю, что должен больше времени уделять воспитанию сына. По себе знаю, как важно, чтобы рядом был отец.
– Со спортом дружите?
– Природа мне многое дала – я без тренировок в легкой атлетике и по лыжам выполнял первые разряды. А на полторы тысячи метров по бегу был "спартаковским" чемпионом Московской области среди юношей. После соревнований меня даже приглашали в Институт физкультуры. Но я все же выбрал искусство.
– Где обычно проводите свой отпуск?
– Я очень люблю море и, когда позволяют финансы, обязательно отправляюсь туда, где много солнца и воды.
– Но наверняка и там думаете о… театре?
– И не только думаю, а как минимум раз в день звоню в театр, интересуюсь, как идут дела, даю какие-то советы. Кстати, на эту тему есть анекдот. Встречаются два приятеля, один хвастается: "Мы всем коллективом так хорошо отдохнули две недели, и всего-то за пару сотен баксов!" – "Так у вас же больше ста человек работает", – не поверил второй. "А мы купили своему шефу путевку и отправили его на курорт…"
– И все равно звоните?
– Звоню, "надоедаю"…
– Сын у вас есть, квартира тоже – будем считать, что дом построили. А дерево посадили?
– Сына у меня даже два. Один – от первого брака, он уже взрослый. И внучка есть – ей восемь с половиной лет. Деревья тоже сажал, правда, в молодости. Дачи у меня нет – сажать негде.
– А "звери" в вашем доме водятся?
– С детства люблю собак и кошек. Но собака в городской квартире требует особого внимания, ее надо выгуливать. Так что собака пока под вопросом. А вот кота – короткошерстного британца – перед Новым годом купили на выставке. Жена Света уговорила-таки. Красивый, элитный котенок! Умкой назвали, как белого медвежонка в мультфильме. Он стал нашим общим любимцем…
– Спасибо, Алексей Николаевич, за откровенную и содержательную беседу. Пусть в книге вашей жизни появится еще немало интересных глав! Новых вам свершений, ролей и наград!
Виктор КУКЛОВ.
Народная газета. – 2005. – 25 июня.
|
