Художник-постановщик Илья Подкопаев рассказал, с чего начинается для него работа над спектаклем (Наталья Пахомович,агентство "Минск-Новости", 13.11.2019)

Художник-постановщик Илья Подкопаев рассказал, с чего начинается для него работа над спектаклем

В фойе Белорусского государственного академического музыкального театра обращает на себя внимание персональная выставка художника-постановщика театра Ильи Подкопаева "ХРОНО 2.0_2.1". Корреспондент агентства "Минск-Новости" побеседовала с художником о его творчестве и узнала, с чего начинается для него работа над спектаклем.

— Прежде всего позвольте узнать: что хотите сказать зрителям при помощи картин?

— Они мое размышление на тему пространства, времени человека, его места в мире. XX век запомнился кровопролитными войнами и революциями, на стыке XXI века в мире тоже неспокойно, поэтому в триптихе на эту тему преобладает холодно-стальная гамма.

— А с чего для вас начинается работа над спектаклем?

— Как правило, режиссер-постановщик приходит к художнику-постановщику и дает пьесу для ознакомления. Начинаешь читать и понимаешь, близок тебе материал или нет. Бывает, сразу начинают появляться образы и задумки, а порой только в процессе долгой работы над спектаклем. Представьте, как это завораживает, когда нужно создавать все с нуля, когда на сцене подняты кулисы и ничего нет, кроме пространства…

После появления творческих задумок начинаются обсуждения с режиссером, что хотелось бы видеть на сцене. Случаются и споры, но всегда приходим к общему мнению. Порой режиссер пишет план, где указывает, что нужно на сцене. А я начинаю рисовать, искать образ, который станет центральным, от него проще отталкиваться, создавать декорации и располагать на сцене реквизит. Под сценографией, как правило, понимают создание зрительного образа посредством декораций, костюмов, освещения и постановочной техники.

— В работе вы ограничены канвой спектакля, временем, когда происходит его действие, пожеланиями режиссера и актеров, но с другой стороны — есть и творческая свобода. Насколько она велика?

— Бывает по-разному. Например, к декорациям спектакля "О, милый друг!" режиссера-постановщика заслуженной артистки Республики Беларусь Зинаиды Вержбицкой я сделал три эскиза декораций.

Первый — занавес, намекающий на то, что мир — театр, а люди в нем актеры. Но этот символ непрост. Зрителей можно запутать, и они подумают: а что делает этот занавес на протяжении всего спектакля?

Второй — вокзал, отражающий передвижение героя, который приспосабливается к любой ситуации, старается быть там, где выгодно, и с теми, кто ему полезен. Но это тоже непростой образ, который может отвлекать от происходящего на сцене.

А вот третий — Эйфелева башня — оказался наиболее логичным. Узнаваемый символ Парижа отражает конец XIX — начало XX века и не оттягивает на себя внимание.

— Когда спектакль уходит из репертуара театра и декорации становятся не нужны, не возникает ли чувство сожаления, ведь, например, картина могла бы жить дольше?

— Мы делаем спектакль, а он создает нас. Некоторые идеи, мысли и мечты останутся со мной, а какие-то приемы смогу и дальше использовать как цветовое, композиционное или геометрическое решение в новом произведении. Представьте, вы создали спектакль, он живет вечно, и этим вы вошли в историю. Это неинтересно. Неважно, где будет находиться твое произведение, важно, что почувствуют люди, взглянув на него. По прошествии времени уже забудутся детали, но эмоции всплывут в памяти.

— А что вас привлекает в профессии и что происходит после окончания работы над спектаклем?

— Художником-сценографом быть замечательно — он создает пространство, в котором ни разу не был… Мне интересно играть с координатами пространства и времени. Но не во всех спектаклях декорации столь важны. Например, в спектакле "Жизнь и смерть Янки Купалы" за поэтом темное пространство, что, на мой взгляд, еще больше подчеркивает масштаб его личности. А в "Комедии" не обойтись без выделения окна в деревенском доме, которое не только несет привычные функции, но и символизирует, что в сельской местности жизнь протекает на виду у соседей, наблюдающих за всем. А яблоня — аллегория на райский сад и плод, с которого началось грехопадение.

Уверен, прежде всего в спектакле должно быть удобно актерам, узнаваемо — зрителям, четко и понятно — всем. Придерживаюсь философского мнения о том, что в спектакле нужны образ, знак, символ. Человека пытаешься погрузить в пространство. Время символизма и образа остается всегда актуальным, ускорился темп жизни, люди стали избалованными событиями, многое видели. Ранее даже трехактная опера могла проходить в одном пространстве, а сейчас это уже почти не встречается.

После окончания работы над спектаклем появляются новые мысли, идеи, эмоции, ведь пространство для жизни создаем мы сами.

Наталья Пахомович
Агентство "Минск-Новости". - 2019. - 13 нояб.
Фото Евгении Спруть