« Назад
Нестареющий юбиляр
50 лет назад, 17 января 1971 года, состоялось торжественное открытие Государственного театра музыкальной комедии БССР.
Церемония открытия и премьера первого спектакля – героической музыкальной комедии "Поет "Жаворонок" Юрия Семеняко – проходили на сцене Клуба имени Дзержинского. Первые десять лет вновь созданный театр не имел своего помещения и работал на различных сценических площадках Минска. В соответствии с жанром, основу его репертуара составляли классические оперетты и советские музыкальные комедии. Но при этом особое внимание в репертуарной политике уделялось сотрудничеству с белорусскими авторами, ярким свидетельством чему служит спектакль, которым открывался театр. Вскоре Юрий Семеняко создаст еще несколько произведений для молодого театра, в том числе и национальную музыкальную комедию "Паўлінка" с Наталией Гайдой в главной роли.
С обретением независимости в название коллектива были внесены соответствующие изменения: он стал именоваться Государственным театром музыкальной комедии Республики Беларусь, сохраняя при этом свою жанровую направленность. Но в то же время 1990-е годы ознаменовались заметным расширением традиционных рамок этого жанра. Так, благодаря сотрудничеству с композитором Владимиром Кондрусевичем в театре появились первые белорусские мюзиклы. Одновременно здесь начали ставить самостоятельные балетные спектакли, притом классические. Возникло много других постановок, выходящих за рамки жанра: итальянские комические оперы, классические и современные мюзиклы, рок-оперы... Становилось очевидным, что Театр музыкальной комедии может поставить не только любой спектакль в своем жанре, но ему под силу практически любой музыкальный спектакль. Так в конце 1990-х годов встал вопрос о смене статуса, и в начале 2000 года Государственный театр музыкальной комедии Республики Беларусь был преобразован в Белорусский государственный музыкальный театр. В следующем, 2001 году, за значительные заслуги в развитии музыкального искусства театру было присвоено почетное звание "Заслуженный коллектив Республики Беларусь". А в 2009 году – звание "Академический". Остается добавить, что в Беларуси до сегодняшнего дня этот театр является единственным в своем жанре.
Стоит остановиться на одной интересной детали, уже ставшей исторической: на протяжении всего предшествующего времени существовало некое несоответствие между "возрастом" театра и количеством его театральных сезонов. Так, 17 января 1972 года театр отмечал свою первую годовщину, однако к этому времени уже прошла половина его второго театрального сезона. Такое несоответствие возникло из-за того, что днем рождения театра стали считать день его торжественного открытия, упуская, что создан он был летом 1970 года и начало его первого сезона прошло в невидимой для зрителя напряженной работе по постановке спектаклей. В результате к Новому, 1971 году, было подготовлено три постановки: указанная ранее белорусская музыкальная комедия, классическая оперетта и советская музыкальная комедия. То есть, в условиях становления труппы за короткий промежуток времени был создан необходимый разножанровый репертуар, с которым новый театр уже мог выйти к зрителю. (Даже в условиях стабильности не каждый театр за полсезона выпускает по три спектакля.)
Традиция праздновать день рождения театра 17 января продолжалась все последующие годы и десятилетия. Однако в прошлом сезоне названное несоответствие стало особенно заметным: 17 января 2020 года театр отмечал 49 лет со дня своего открытия традиционным праздничным концертом, но так как по счету тот сезон оказался 50-м, что указывалось и в афише и в программках, то публика посчитала, что театр отмечает свой 50-летний юбилей. Да и многие приглашенные функционеры, выходя на сцену с приветственным словом, поздравляли театр с юбилеем…
Нынешний директор театра Сергей Пукита эту путаницу с датами решил как-то устранить. "Внутри коллектива тоже не было единого мнения насчет юбилея театра и количества его сезонов, – говорит Сергей Александрович. – Я посоветовался с художественным руководством театра, с нашей примадонной Наталией Гайдой, которая стояла у истоков его создания, и в итоге было принято решение как бы совместить два сезона. Ведь предыдущий 50-й сезон мы не смогли завершить из-за эпидемиологической ситуации – с апреля театр ушел на вынужденные каникулы. Поэтому встречу со зрителями 1 сентября мы рассматривали как продолжение предыдущего сезона, а не начало нового. Благодаря этому устранилась путаница с датами, и теперь 50-летие театра совпадает с его 50-м сезоном".
…Полвека назад
7 июня 1970 года постановлением правительства нашей республики создается Государственный театр музыкальной комедии БССР.
Но, возможно, не все знают, что с середины 1960-х годов у нас уже существовал коллектив, работавший в этом жанре. Назывался он Могилевским областным театром музыкальной комедии и располагался в Бобруйске. (Ранее там работал городской драматический театр, позднее – музыкально-драматический; на основе музыкальной труппы которого в 1965 году и был образован названный театр.)
Таким образом, в основу труппы нового театра, создаваемого в Минске, вошли наиболее сильные репертуарные актеры бобруйского театра. Но их было явно недостаточно. Поэтому был объявлен всесоюзный конкурс, в котором принимали участие солисты из многих театров Союза, а также выпускники профильных учебных заведений.
Из всех актеров, которые полвека назад стояли у самых истоков создания театра и выходят на его сцену до сегодняшнего дня, остались только одна солистка и один солист (примечательно, что они ровесники, оба родились в 1939 году). Кроме них сегодня в театре о подробностях тех исторических событий не сможет рассказать никто.
Народная артистка Беларуси НАТАЛИЯ ГАЙДА
Как известно, Наталия Викторовна начинала свой творческий путь как солистка оперы. Сначала на сцене Свердловского оперного театра, а потом – Большого театра Беларуси. В Минск она приехала в 1969 году вместе с мужем Юрием Бастриковым – баритоном, победителем всесоюзного конкурса, который впоследствии стал народным артистом Беларуси.
Известие о том, что в Минске создается Театр музыкальной комедии, Наталия Гайда восприняла как подарок судьбы – ее всегда притягивал этот искрометный жанр, и в глубине души она видела себя больше героиней оперетты, чем оперы. Своими намерениями она поделилась с главным дирижером оперного театра Кириллом Тихоновым, который ранее был главным дирижером Свердловского театра и прекрасно знал ее как певицу и артистку. Знал он и о том, что Гайду приглашали в Свердловскую оперетту и что в этом жанре она может проявить себя великолепно, поэтому предложил оформить ее просто переводом в создаваемый в Минске театр. Но Наталия Гайда не пошла по такому легкому пути – она решила наряду с другими претендентами принять участие в прослушивании.
– В комиссии сидели признанные представители музыкального и театрального искусства Беларуси и маститые специалисты, – вспоминает Наталия Викторовна: – композитор Юрий Владимирович Семеняко, доктор искусствоведения Владимир Иванович Нефед, заведующий кафедрой вокала Белгосконсерватории профессор Сергей Дмитриевич Осколков и другие известные деятели. Мне хотелось, чтобы члены комиссии увидели мои возможности именно в жанре оперетты и музыкальной комедии, поэтому я подготовила яркие и наиболее известные номера из двух разноплановых спектаклей – пела и танцевала "Карамболину" из "Фиалки Монмартра" Кальмана и исполняла ариозо Тони из "Белой акации" Дунаевского. После прослушивания ко мне подошел Юрий Владимирович Семеняко и сказал: "Спасибо вам за Дунаевского…"
О тех впечатлениях позднее писал в "ЛіМе" сам Семеняко: "У адзін з конкурсных дзён выйшла на сцэну маладзенькая артыстка і выканала песню з аперэты I. Дунаеўскага "Белая акацыя". Гэта была Наталля Гайда. Выкананне, як музычнае, так i акцёрскае, было бліскучае. I на мяне, i на іншых членаў камісіі артыстка зрабіла вялікае ўражанне. Здавалася б, невялічкі па часе гучання фрагмент – але ў ім было ўсё: i добры вакал, i бліскучая акцёрская праца, i поўная асэнсаванасць выканання".
– На прослушивание тогда приезжало много претендентов из разных театров страны, – продолжает Наталия Викторовна. – Солисты бобруйского театра его тоже проходили. Из них в минскую труппу вошли Дина Иванова, Нина Ревинская, Раиса Курлыкова, Анатолий Приходько, Виктор Шевкалюк, Вячеслав Фоменко и другие. А главного режиссера и актера бобруйского театра Владимира Ожерельева, который тоже вошел в новый коллектив, я знала еще по Свердловскому театру музкомедии, где он был очень ярким характерным актером. Его жена Елена Ожерельева тоже вошла в состав новой труппы, став исполнительницей характерных ролей.
По словам Наталии Викторовны, опытных актеров в любом случае было недостаточно, и труппу пополняли выпускники средних и высших музыкальных учебных заведений республики. Так, сразу после окончания Минского музыкального училища в театр пришла Аэлита Крайникова; прослушиваться приходили и студенты консерватории, которых в основном зачисляли в хор театра. Но Виктория Мазур и Валентина Петлицкая, тоже будучи студентками консерватории, стали солистками театра и остались в его труппе на долгие годы, внеся в становление и развитие коллектива свой весомый вклад. В Минск прибыл также десант молодых талантов из Москвы – четверо выпускников ГИТИСа и двое – музыкального училища имени Гнесиных (о чем разговор пойдет ниже).
– В основном труппа была сформирована довольно быстро, и уже летом начался репетиционный процесс, – рассказывает Наталия Викторовна, – хотя по амплуа поначалу наблюдался определенный дисбаланс, например, на четырех субреток приходился один простак. Но формирование труппы продолжалось, и подобные дисбалансы постепенно устранялись. В этом плане с самого начала был допущен организационный просчет: во вновь создаваемом театре не было главного режиссера, который должен был набирать труппу, вести репертуарную политику и в целом влиять на творческую атмосферу в коллективе. Но зато с самого начала был главный дирижер – Петр Кирильченко, – и ему одному приходилось решать множество творческих вопросов, которые обычно решаются в содружестве с главным режиссером.
Первой начали репетировать оперетту "Фиалка Монмартра", – продолжает свои воспоминания Наталия Викторовна. – Ее постановщиком была Вацлава Вербовская – выпускница Белорусского театрально-художественного института, которая являлась штатным режиссером театра. Репетиции проходили под фортепиано. И сдавали спектакль министерству культуры тоже под фортепиано. Оркестр еще не был сформирован, а театр должен был представить министерству результаты своей работы. Потом стали репетировать музыкальную комедию "Вольный ветер", для постановки которой был приглашен известный украинский режиссер Александр Барсегян. И третьим нашим спектаклем был "Поет "Жаворонок", который, как известно, стал первой премьерой театра. Дирижером-постановщиком всех трех спектаклей являлся Петр Кирильченко, и ближе к открытию театра мы все их репетировали уже с оркестром.
Остается добавить, что во всех этих постановках, естественно, была занята Наталия Гайда.
Заслуженный артист Республики Беларусь ВАСИЛИЙ СЕРДЮКОВ
В подготовке всех трех постановок принимал участие и выпускник ГИТИСа Василий Сердюков. Сегодня ветеран сцены рассказывает, что в молодые годы о театре даже не помышлял. Вначале окончил музыкальное училище по классу вокала в своем родном городе Элиста – столице Калмыкии. Был солистом Ансамбля песни и танца Калмыцкой АССР. Однако хотел получить высшее музыкальное образование, чтобы расти профессионально. Проще было поступить в Саратовскую консерваторию, под кураторством которой находилось музыкальное училище Элисты, но он решил поступать в один из лучших музыкальных вузов Москвы – институт имени Гнесиных.
– И вот здесь со мной произошел казус, – рассказывает Василий Васильевич. – Я прослушался, меня допустили к экзаменам и дали педагога позаниматься для прохождения дальнейших туров. И эта педагог, прослушав мою теноровую программу, говорит, что я и не чистый тенор, и не баритон… А я по простоте душевной заявляю: в нашем музыкальном училище ваша выпускница вела меня как баритона, но на третьем курсе вдруг выяснилось, что я – тенор! Это определил мой новый педагог, который уже повел меня как тенора. Да я и сам чувствовал, что мне лучше даются верха… И тут эта педагог как-то настороженно спрашивает, какая же выпускница Гнесинского института поначалу вела меня, а я возьми да и назови при всех ее фамилию!.. А это оказалась ее племянница, как мне потом сказали. И вот прихожу я на второй тур, а в комиссии сидит завкафедрой сольного пения, педагог, которая курировала меня, и рядом с ними – Павел Лисициан (его сын тоже поступал в Гнесинский институт, но по уважительной причине пропустил первый тур). Я спел романс Неморино из оперы "Любовный напиток" Доницетти, арию Германа из "Пиковой дамы" Чайковского, в общем, все, что нужно было по программе. С волнением ожидал результатов этого тура, ведь из всей массы претендентов на курс набиралось чуть больше 20-ти человек. Но в списке допущенных к следующему туру моей фамилии не оказалось…
Естественно, я сразу собрался уезжать домой, – продолжает свой рассказ Василий Васильевич. – Но мой сосед по общежитию стал настоятельно советовать мне попробовать удачи в ГИТИСе. Он видел меня в конкурсных испытаниях и уверял, что с моими данными я смогу пройти на факультет, где готовят артистов музыкального театра. Но я всегда видел себя только вокалистом, и мне никогда даже в голову не приходили мысли о театре. Тем не менее, в ГИТИС я заглянул, а там уже идет третий тур! И тут на меня нашел какой-то азарт. Используя небольшую паузу в работе комиссии, я набрался смелости и подошел к завкафедрой вокала Павлу Михайловичу Понтрягину (которого мне просто показали) и стал просить его войти в мое положение: "Я только что прилетел из Калмыкии, получилось, что опоздал, разрешите принять участие…" А он резко оборвал меня: "Пока я сам не прослушаю вас, ни о чем не может быть и речи". Этот короткий разговор происходил в той части зала, где группировались участники творческого испытания. Павел Михайлович отмахнулся от меня и продолжил свое общение с ними. А я так и остался стоять там – за какими-то шторами типа кулис. Вижу, что члены комиссии уже устали и не дождутся, когда закончится череда испытуемых. И когда последний из них покидал сценическую площадку, меня как будто кто-то в спину толкнул – "Еще я остался!" Павел Михайлович возмущенно вскрикнул: "Я же тебе сказал!..", но не выгнал. С собой у меня не было ни программы, ни нот, только документы в кармане, которые я передал в комиссию. Когда я начал петь а капелла неаполитанскую песню "’O sole mio", он тоном строгого педагога указал: "На полтона выше!", то есть проверял мой диапазон. Потом нужно было читать прозу, стихи, и я вспомнил отрывок "Бой с барсом" из поэмы "Мцыри" Лермонтова: "Ко мне он кинулся на грудь..." А когда дело дошло до танца, я обратился к концертмейстеру: будьте добры, лезгинку! Самым трудным для меня было показать этюд, потому что с этим я никогда не сталкивался. По заданной теме – в инорынке – мне нужно было изобразить, как я выбираю и пробую разные экзотические фрукты, как торгуюсь... В итоге в ГИТИС я поступил, выдержав огромный конкурс.
Но беззаботная студенческая жизнь – это не про Василия Сердюкова. Ведь он был женат и уже имел двоих детей. Его жена, тоже участница калмыцкого ансамбля, пока оставалась с детьми в Элисте. О годах учебы в институте и о семейных заботах сегодня Василий Васильевич рассказывает без единого упоминания о трудностях; наоборот, из всех перипетий той неординарной студенческой жизни выделяет наиболее яркие и благотворные. Уже на первом курсе он устроился работать дворником в училище Щепкина. Ежедневно вставал в пять утра и до занятий в институте успевал выполнить всю необходимую работу. Но самое главное – с учетом своего семейного положения умудрился получить на время работы служебное жилье. И притом не комнату в коммуналке, а квартиру со всеми удобствами, правда, в полуподвальном помещении старого дома. Такие квартиры покидали коренные москвичи, которым предоставляли современное жилье в новостройках, и в них заселяли дворников, уборщиков и других работников коммунальных служб. Забрал к себе жену и старшую дочь, а младшая поначалу оставалась у родителей. Жену с разрешения ректора устроил работать гардеробщицей в ГИТИС. А сам зимой кроме уборки территории еще дополнительно подрабатывал: сбрасывал снег с крыш училища Щепкина и Малого театра (при котором находилось это училище). В таком стремительном жизненном ритме незаметно подросла старшая дочь и пошла в первый класс московской школы. Также стремительно пролетели и годы учебы в ГИТИСе.
– Оставалось только сдать госэкзамен, после чего должно быть распределение, – рассказывает далее Василий Васильевич. – В один из таких дней захожу я в вестибюль института, и вахтерша сообщает мне новость: "Приехали купцы из Минска". Как выяснилось, это были заместитель министра культуры Белорусской ССР Юрий Михайлович Михневич, директор только что созданного театра Игорь Борисович Мысливчик и режиссер Вацлава Яновна Вербовская. В тот же вечер они прослушали меня и еще несколько моих однокурсников и сразу сказали, что приглашают нас в свой театр. Дело в том, что Вербовская ранее уже была в ГИТИСе, смотрела наш выпускной спектакль "Фиалка Монмартра" и кое-кого из нас заприметила. А теперь она приехала вместе с официальными должностными лицами. И всем, кого приглашали в Минск, они обещали сразу же предоставить квартиры. Естественно, для меня, как семейного человека, это было самым главным.
А назавтра в кабинете ректора проходило распределение, – продолжает Василий Сердюков. – Видимо, вопрос о направлении меня в Минск еще не был согласован, и представитель министерства культуры объявляет, что я направляюсь в Ивановский театр оперетты. Я тут же вскакиваю и заявляю, что меня пригласили в Минск и обещали сразу предоставить квартиру, а с семьей в Иваново я не поеду – там, в лучшем случае, предоставят комнату в общежитии. Игорь Борисович Мысливчик мои слова подтвердил, что действительно, руководством республики выделены квартиры на организацию театра. Вместе со мной тогда в Минск было направлено еще трое моих однокурсников: Вил Бурцев, Виктор Баженов и Нина Белоусова. Кроме того, из училища Гнесиных были приглашены Сергей Щапов и Любовь Зубцова.
По словам Василия Васильевича, квартиру он получил через 21 день после приезда. А в этот промежуток времени его проживание в гостинице "Минск" оплачивал театр, на организацию которого было выделено 54 квартиры. При их распределении называлось несколько районов Минска, и он выбрал Зеленый Луг (потому что название понравилось), где по улице Кольцова сдавался 9-этажный дом.
– В момент нашего приезда в Минск новый Театр музкомедии базировался в здании ТЮЗа, – вспоминает актер-ветеран. – В самый первый день, сразу с поезда, мы с Виктором Баженовым отправились именно туда, и там оставили свои вещи, а сами пошли знакомиться с городом. В здании ТЮЗа начались и репетиции оперетты "Фиалка Монмартра", которую ставила Вербовская. Этот материал нам был хорошо знаком по нашему выпускному спектаклю, возможно, от него и Вербовская отталкивалась, ведь это была ее первая постановка оперетты. Репетиции проходили в вестибюле под фортепиано, а в зале дирижер Петр Кирильченко работал с оркестром, который находился в стадии формирования. Но вскоре у театра появилась другая база – Клуб Дзержинского, где был репетиционный зал и где можно было проводить разводные репетиции, но в основном мы работали на сцене.
Открытие театра. Первая премьера и первый сезон
Сегодня ветераны сцены вспоминают, что на церемонию торжественного открытия театра пришло много представителей высшего руководства республики во главе с Петром Мироновичем Машеровым. Вообще опека и поддержка молодого коллектива со стороны руководителей всех уровней и рангов были очень ощутимыми. Конечно, проявлялась озабоченность идейно-художественной направленностью в деятельности театра, но при этом присутствовал также искренний интерес к самому творческому процессу и его результатам.
Как уже отмечалось, к открытию театра была приурочена премьера героической музыкальной комедии "Поет "Жаворонок"" Юрия Семеняко. Композитор создал это произведение по пьесе актрисы бобруйского театра Нины Калаптур на стихи драматурга Петра Хорькова. И еще до создания Театра музкомедии в Минске этот спектакль был поставлен Владимиром Ожерельевым в Бобруйске. О том, чем отличалась его минская постановка от бобруйской, режиссер рассказал накануне премьеры на страницах "Вечернего Минска": "Как известно, музыкальное произведение посвящено нашим славным партизанам-подпольщикам, борьбе с фашизмом, мужеству и героизму советского человека, чистоте взаимоотношений и любви, которая живет всегда и везде. Проходят судьбы разных людей... Короче, главная мысль, "нерв" спектакля, сюжетные ходы остались без изменения. В новой редакции введен пролог, изменен финал, композитор Юрий Семеняко дописал ряд музыкальных сцен. Все это вместе со старательной игрой артистов содействовало более высокому идейно-художественному уровню спектакля". Добавим, что в новой постановке Ожерельев сыграл также одну из характерных ролей – деда-партизана, балагура и шутника, бесстрашного в борьбе с врагом.
"Поет "Жаворонок" оказался очень своеобразным и самобытным спектаклем, ведь не так просто было раскрыть этот музыкально-драматургический материал средствами музыкальной комедии, не отступая от законов жанра. Центральным персонажем спектакля была подпольщица Ирина, она же – певица Ирэн, выступающая в немецком кабаре. Разумеется, эту роль исполняла Наталия Гайда. Сценический образ главной героини, также как и ее музыкальная характеристика, были полны динамики, напряжения и остроты, и вместе с тем проникнуты лиризмом и полнотой чувств. Одним из основных лейтмотивов музыкальной комедии была лирико-драматическая "Песня жаворонка", которая выражала главную идею произведения и способствовала более полному раскрытию образа подпольщицы. Эта песня неоднократно звучала в спектакле и как своеобразный пароль, и как позывные перед выходом в эфир. От артистки в данной постановке требовалось умение гибко трансформироваться, быть одинаково убедительной и в образе Ирины, и в образе Ирэн.
Юрий Семеняко позднее так писал в "ЛіМе" об этой премьере: "І вось – адкрыццё тэатра музычнай камедыі. Прэм'ера спектакля "Пяе "Жаваранак". І ў галоўнай ролі разведчыцы-падпольшчыцы Ірыны – Наталля Гайда. У гэтай ролі, на маю думку, яна была непаўторнай. Усё, што рабіла актрыса на сцэне, вельмі цікава. Роля складаная і музычна, і ў сэнсе ўвасаблення вобраза. Роля драматычная. Тут для паспяховай працы адной "школы" малавата, тут павінна быць, як кажуць, "ад бога" – а Наталлі Віктараўне дадзены шчодры дар. …Якраз у той час многія мае сябры вялі гаворку наконт напісання музыкі да славутай Купалавай "Паўлінкі". I вось калі я ўбачыў Гайду-Ірыну, цвёрда вырашыў, што буду пiсаць "Паўлінку" i што Паўлінкай будзе Гайда". (Музыкальная комедия "Паўлінка" была поставлена в 1973 году. В этом спектакле был занят и Василий Сердюков в роли Пранцыся Пустарэвіча.)
Таким образом, в первой же постановке нового театра Наталия Гайда проявила всю многогранность своего таланта, столкнувшись с серьезным музыкально-драматургическим материалом, к чему всегда стремилась ее творческая натура. "Для меня это подарок судьбы – выступить на открытии театра с такой ролью", – признается артистка. Наталия Викторовна отмечает, что на премьере ощущался настоящий патриотический подъем и среди зрителей – ведь тема, поднятая в спектакле, была волнующей для каждого белоруса. Это произведение отличалось сильной и выразительной музыкальной драматургией, находящей живой эмоциональный отклик. Очень мощно звучала тема фашистского нашествия, которую режиссеру удалось воплотить во впечатляющей массовой сцене, когда под звуки марша лавинообразно надвигаются немецкие войска. При этом возникали ассоциации с музыкой Шостаковича – Темой нашествия из Симфонии №7.
– Для меня эта постановка была новой абсолютно во всем, – делится воспоминаниями Василий Сердюков. – Это ведь не всем известная советская музыкальная комедия, а произведение, полностью основанное на белорусской тематике и созданное белорусскими авторами. В нем была та жизненная правда, которую невозможно уловить в учебнике, – как бы наглядное пособие к теме оккупации Беларуси и борьбы партизан с захватчиками. Я в этом спектакле выходил на сцену в двух образах-антиподах: немецкого офицера и партизана. Мы репетировали эти роли вместе с Сергеем Щаповым и играли их поочередно. В постановке была занята вся труппа, для больших массовых сцен приглашали еще студентов консерватории. А в такой масштабной сцене, как фашистское нашествие, для массовости были задействованы даже машинисты сцены – их как одели, как построили, так они маршировали не хуже артистов хора. Каким-то образом из бобруйского арсенала были доставлены настоящие автоматы, винтовки, обмундирование, каски… А наши обычные кирзовые сапоги покрасили в серый цвет, чтобы выглядели как немецкие. О том, что сцена нашествия получилась очень сильной, свидетельствовало замечание Петра Мироновича Машерова: он как бы немного сетовал, что партизаны в спектакле не были показаны столь же масштабно и впечатляюще.
После премьерного показа спектакль "Поет "Жаворонок" шел в январе еще несколько раз, и, по словам наших ветеранов, интерес к нему все более возрастал. А к концу месяца состоялись две следующие премьеры – "Фиалка Монмартра" и "Вольный ветер". У Наталии Гайды есть уникальная книжица – своеобразная "энциклопедия" премьер всех спектаклей и их последующих показов, начиная от той памятной даты 17 января 1971 года.
И хотя началу в репертуаре театра было всего три спектакля, однако зал всегда был полон, потому что новый жанр привлекал публику с неизменной силой. Понятно, что параллельно с показом этих спектаклей шла работа над новыми постановками. Как отмечено в "энциклопедии" Наталии Викторовны, в таком режиме театр работал до 23 мая 1971 года. А с июня начались гастроли по областным городам Беларуси, во время которых произошли премьеры двух новых спектаклей. Так, в июне в Гомеле была впервые показана музыкальная комедия "Кавказская племянница" Гаджиева, а в июле в Могилеве – оперетта "Холопка" Стрельникова. И завершился первый театральный сезон гастролями в Бресте, которые проходили в августе.
На базе Клуба Дзержинского Театр музкомедии работал один год, после чего начались его скитания по различным сценическим площадкам Минска: Дворец профсоюзов, Дом офицеров, Дворец железнодорожников, Дворец тракторного завода, Дворец автозавода. Лишь спустя 10 лет после своего открытия театр получил собственное здание по улице Мясникова, где 15 октября 1981 года открыл свой очередной сезон опереттой "Летучая мышь" Штрауса.
Но в последние годы перед театром все острее встает вопрос реконструкции существующего здания и увеличения его площадей. Как отмечает директор Сергей Пукита, сегодня явственно ощущается нехватка репетиционных площадок, классов для занятий – сцена ведь одна, а в структуре театра две балетные труппы, артистическая труппа, ансамбль вокалистов, оркестр. Зачастую приходится репетировать в фойе, гримерках и даже в служебных кабинетах. Не говоря о том, что на такой большой коллектив не хватает обычных бытовых удобств. Так что к зданию театра необходимо сделать пристройку для производственных помещений: пошивочного цеха, костюмерных, склада для хранения декораций, а также для служебных и творческих помещений, которых теперь остро не хватает. Необходима также трансформация зрительного зала и всей зрительской части театра.
По словам директора, есть надежда, что в 2021 году вопрос реконструкции театра будет решаться уже более предметно. Но сначала должны быть утверждены архитектурный и строительный проекты, проведены все необходимые экспертизы и согласования. И если все эти этапы благополучно завершатся и будет дано добро на реконструкцию, то театру придется искать себе другое помещение на довольно длительное время.
Зоя Лысенко
"Нёман" №2, февраль 2021
Фото из личных архивов
Наталии Гайды и Василия Сердюкова.
|
