"Купалье" Сергея Микеля: Волшебство и традиции на сцене Музыкального театра (Анастасия Костюкович, "Город женщин", 30.06.2025)

"Купалье" Сергея Микеля: Волшебство и традиции на сцене Музыкального театра

В этом сезоне балетная труппа Белорусского государственного академического музыкального театра щедро радует свою публику. Премьера балета "Купалье" и возвращение на сцену хореографического спектакля "Вишневый сад", которое случится… накануне Купалья, вечером 6 июля. Балет по пьесе Чехова был дипломным спектаклем Сергея Микеля в год его выпуска из Академии музыки (класс прославленного хореографа Валентина Елизарьева) и стал первой большой постановкой для Музыкального театра, главным балетмейстером труппы классического балета которого Микель  сегодня является.
Но вернемся к балету "Купалье", премьера которого состоялась еще в апреле, и всего за два премьерных показа собрала такую хорошую прессу и теплые отзывы публики, что мы не могли остаться в стороне и посетили очередной показ балета 27 июня.

Зал Музыкального театра был полон до отказа! Интерес к спектаклю на тему одного из самых древних и любимых народных праздников в Беларуси более чем понятен. Но в этом же состояла и сложность задачи постановщика, ведь он заходил на поле, где каждый знает, как надо праздновать Купалье, что должно входить в его обряд, где искать "Папараць-Кветку" и как правильно прыгать через костер… Превратить народный праздник, корнями уходящий в язычество, в балет, достойный сцены академического театра, создать не псевдофольклорную поделку, а предмет искусства – крайне непростая задача для хореографа. Кажется, у Сергея Микеля и его команды всё получилось! Во всяком случае, публика очень долго не отпускала артистов со сцены и щедро осыпала создателей балета криками "Браво!".

С первой минуты действие спектакля помещает нас в сказку, атмосферу "преданья старины глубокой". Три фигуры древних божеств, олицетворяющих стихии Воды, Огня и Земли настолько красочные и пугающие одновременно, что зритель уже на первых минутах действия получает изрядную порцию мурашек по коже. Каждое божество будет представлять свою главу в спектакле, и сопровождать посвященные ему ритуалы в большом цикле купальского праздника. Хочется отметить работу художника по костюмам Ильи Подкопаева, создавшего очень эффектные, многослойные наряды для мифических божеств. На фоне их яркости костюмы народа, отмечающего Купалье – минималистичны, повторяют человеческую кожу и создают эффект настоящего, живого и ранимого на контрасте с вычурностью, сложностью, нереальностью и вечностью божеств.

Сценографию для спектакля – очень тонкую, не отвлекающую от танца, а расставляющую только самые важные акценты на фактически пустой сцене создал артист балета Музыкального театра Евгений Ермолович. Это уже не первый опыт работы танцовщика в качестве художника-постановщика: его же авторства декорации в современном балете Микеля "Под*Сознание". В "Купалье", следуя замыслу хореографа-постановщика соединить на одной сцене два мира – реальный (телесный мир людей) и сказочный мир мифических божеств – сценография Евгения Ермоловича создает эту связующую вертикаль. Все декорации визуально соединяют землю и небо, являются мостами между двумя пространствами: это и уходящие ввысь стволы деревьев, и плывущая водами вверх река, уводящая в поднебесье пущенные по ней венки, и костер, который в спектакле – бесконечный огненный столб. С другой стороны, в столь минималистичных декорациях и костюмах ничто не отвлекает зрителя от главного, из-за чего мы ходим на балет – хореографии.

Сергей Микель как балетмейстер-постановщик мастерски работает со всем пространством сцены и с каждым тактом музыки: у него нет пробелов ни в повествовании, ни в хореографии – действие спектакля непрерывно, хотя и разделено не только на отдельные смысловые картины, но и на два акта. Антракт нисколько не разрывает единство впечатления – открывается занавес, и первая же картина второго акта заставляет ахнуть от красоты! Балерины, сидящие на плечах у танцовщиков, сливаются в один силуэт – это или древние исполины, или мифические существа с рогами или люди-птицы. Произведение искусства всегда дает простор для различных ассоциаций и трактовок зрителя, возможно, даже не совпадающих с задумкой автора.

Следуя за купальским обрядом буквально след в след, Сергей Микель через кульминацию всего спектакля, которая случится в неистовых плясках после жертвоприношения Земле, выводит публику навстречу солнцу. Как и в праздновании Купалья, конечной точкой действия в балете будет встреча рассвета. Этот очень легкий, светлый, лиричный финал – как освобождение, очищение, к которому стремится каждый участник Купалья. И в то же время очень смелый ход постановщика, который оставляет словно бы открытым конец своего произведения.

Несмотря на очень сильную, ритмичную, пульсациями отбивающуюся в жилах музыку, написанную для балета композитором Елизаветой Лобан, которая обратилась к музыкальному наследию белорусского Полесья, спектакль оставляет очень легкое, светлое послевкусие. Этот балет не утомляет и не пресыщает, на него хочется прийти еще раз, чтобы пережить дрожь от завораживающей магии сценической мистерии и насладиться синхронным, ритмичным, почти ритуальным танцем балета. "Купалье" – определенно не сезонный спектакль, привязанный к календарному циклу или времени года. Сергею Микелю удалось создать подчеркнуто белорусский балет, который тонко указывает, что в наших древних праздниках, исконных поверьях, народных обычаях и традициях скрыто настоящее искусство.

Сергей Микель: "Первое, что я делаю, приступая к новой постановке – влюбляюсь".

Вы говорили, что идея поставить балет "Купалье" пришла к вам от осознания, что в репертуаре Белорусского государственного академического музыкального театра нет национального балета – а, значит, он должен был появиться. Но почему темой постановки вы выбрали именно Купалье?

– Это очень значимый, знаковый для белорусской национальной культуры праздник. Он дошел до нас с языческих времен и по сей день в нашем ХХI веке широко отмечается в Беларуси. Сохранилась не только традиция праздника: в культурном наследии белорусов много песен, танцев, спектаклей, литературных произведений, в которых это праздник летнего солнцестояния упоминается и описывается. Сцена празднования Купалья есть в постановке мюзикла "Софья Гольшанская", который идет в нашем театре. Купальская сцена есть в балете "Витовт", поставленного на сцене Большого театра Беларуси хореографом Юрием Трояном. Но белорусского балета, целиком посвященного этому празднику, до сих пор не было создано. Так что, можно сказать, идея такой постановки давно витала в воздухе, к ней не раз обращались наши творцы, но реализована она не была. И мне захотелось попробовать поставить такой балет. К тому же купальская обрядовость мне видится как очень "танцевальная", наполненная пластикой, музыкой, хореографией…

В хореографии вашего балета я увидела не только обращение к народным танцам, но и таинствам Купалья, ритуальным играм, которые являются частью этого праздника. Насколько глубоко вы окунулись в изучение традиций, готовясь к постановке балета?

– Началось все с личных воспоминаний, ведь с этим праздником я знаком с детства. Затем я погрузился в глубокое изучение темы: много читал исследований, трудов этнографов и к удивлению находил в описании празднования Купалья в XIX веке то, что мне самому было знакомо, что возвращало меня в детство. Во все времена это был мистический праздник, который начинается в сумерках, проходит ночью и завершается на рассвете с первыми лучами солнца. Обязательно поклонение природным стихиям – Огню, Воде и Земле, прыжки через костер, пускание венков по воде…

Все эти основные элементы празднования купальского праздника я перенес в спектакль. Но хотелось не просто картинку визуализировать, показать "мультик", как празднуют у нас в Беларуси Купалье, но и добавить в сюжет драматургию, поставить актерские задачи перед танцовщиками, чтобы получился цельный спектакль. Так пришла идея завязать всю постановку на стихиях, в каждой найти свои отличительные черты. В картине "Вода" – гадания на венках, ритуальное очищающее купание. "Огонь" насыщен обрядовыми играми: это не только прыжки через костер, но и "горелки". Во втором акте в картине "Земля" – сцена жертвоприношения и ритуальные бесчинства, которые несли оберегающий и очищающий смысл. Это была сложнейшая для меня задача, как в условном пространстве сцены показать ритуальные бесчинства, которые очень привязаны к реальности, постройкам, предметам… В итоге я нашел решение через очень экспрессивный танец с рубахами, который стал кульминационным эпизодом всей постановки.

Признаться, очень помогал личный опыт: я помню, как в детстве мы ждали эту ночь с 6 на 7 июля, не спали, и до утра принимали участие в празднике, который завораживал своей яркостью и мистичностью. В прошлом году, когда я уже точно знал, что буду ставить балет на тему Купалья, решил еще раз пережить все ритуалы этого праздника. В Беларуси каждый год проводятся купальские празднования на разных локациях: в Дудутках, Ботаническом саду… Я отправился на Купалье в Озерцо, этнографический музей под открытым небом. В ходе праздника, следуя древним традициям, нам предложили сделать из травы ритуальную куклу-оберег. Собственноручно сделанная мною "Купавка" пригодилась: именно ее фото украсило афишу и буклет спектакля "Купалье".

Когда смотришь балет "Купалье", невольно вспоминаешь самый известный балет, вдохновленный славянскими языческими обрядами – "Весна Священная", поставленный в 1913 году Вацлавом Нижинским на музыку Игоря Стравинского. Готовясь к постановке своего балета, вы обращались за референсами к этому балету и другим постановкам?

– Праздник летного солнцестояния присущ многим культурам. Его отмечают не только наши ближайшие славянские соседи. В Латвии это "лиго", в Швеции "мидсоммар", Янов день в Эстонии ("Яянипяев") и так далее. Языческие праздники не раз вдохновляли хореографов на постановки. Шведский балетмейстер Александр Экман поставил балет "Сон в летнюю ночь", в котором обращается к скандинавской традиции празднования самой короткой летней ночи. "Весна священная", поставленная в начале ХХ века на музыку Стравинского, перешла в белорусский балет, обретя наши национальные черты в постановке Валентина Елизарьева. Есть авторская версия балета "Весна священная", созданная Пиной Бауш – я обожаю эту постановку! Я многое пересмотрел, но в качестве референсов не использовал. Моей задачей было скорее не "повторить", а "не повториться", привнести больше белорусского колорита в свою постановку. Этому помогла уникальная музыка, написанная композитором Елизаветой Лобан, которая ввела в партитуру балета традиционные распевы и вокализы, присущие полесскому региону Беларуси.

Композитор писала музыку, следуя уже созданному вами либретто. Сложнее ли ставить балет "с чистого листа", когда вначале есть только идея, а музыка появляется позже?

– Это уже не первый мой опыт постановки, когда сначала писалось либретто, а уже по нему молодые композиторы создавали музыки. Так было с балетом "Джеймс и Персик-великан", который в 2019 году мы с композитором Екатериной Шиманович создали для музыкального театра. Конечно, начинать ставить хореографию, еще ни разу не услышав музыку, под которую всё начнет оживать и двигаться, гораздо сложнее, чем имея уже на старте музыкальный материал, который вдохновляет и направляет хореографа. Но именно таким самым непростым из возможных путей рождался балет "Купалье".

Вначале была разработка сюжета: не полномасштабное либретто, а рабочие наметки, сколько будет сцен, картин и актов, их примерный хронометраж. Я прописывал словами, что в прологе на сцену выйдут языческие божества, затем невры (мифическое племя-прародителей белорусов), а уж затем народ, который участвует в празднике, начнет свой танец. Опираясь на эту схематичную таблицу, Елизавета писала музыку.

Музыка к балету "Купалье" получилась очень красивая, мощная, эмоциональная!

– Да, она замечательная! Но очень сложная для постановки именно балета. Артисты балета привыкли понимать внятный счет и музыкальный размер. Здесь же мы столкнулись с тем, что характерно для народной аутентичной музыки: неровный размер, его смена внутри фразы, неровные такты. Это не привычная для танцовщиков балета классическая музыка того же Чайковского – очень внятная и понятная, в которой легко считать такты и на которую удобно ставить балет. В случае с музыкой к "Купалью" я даже обращался в ходе постановки за помощью к композитору, просил, чтобы Елизавета присылала мне подсказки с размерами и тактами. (Поскольку клавира у нас не было, музыка писалась сразу как оркестровая партитура). В ходе репетиций мы вместе с артистами все время искали размеры, считали, думали, какие акценты в музыке можно обыграть. Работа была интересная, но очень сложная.

Балет настолько синхронно и ритмично станцован, что я для себя в блокноте даже сделала пометку – "белорусское "Болеро"!

– В "Болеро" Равеля ритм очень удобный для танца, да и сама музыка настолько на слуху, что даже человек не танцующий может без труда может просчитать ее, услышит сильную долю. В случае с "Купальем", если сейчас зрителю эта музыка кажется очень танцевальной, то только потому, что мы, вероятно, добились нужной музыкальности в хореографии и исполнении. И теперь музыка так гармонично сочетается с поставленным балетом.

Костюмы и сценография создавались согласно вашим указаниям? Или вы дали художникам полную свободу творчества?

– У нас вся работа – командная. Я всегда высылаю весь наработанный мною материал всем участникам постановки: композитору, художникам, дирижеру-постановщику, чтобы они были в курсе задумки еще до начала работы. Мы вместе обсуждали со сценографом (Евгений Ермолович) и художником по костюмам (Илья Подкопаев), что и как будет показано на сцене, дорабатывали эскизы, меняли что-то в ходе постановки.

Сценография и костюмы в этом балете минималистичные. А самые эффектные и красочные персонажи – языческие божества. Причем это не традиционные, а мистические, фантазийные образы…

– Я поставил перед командой художников задачу не перенаселять сцену конкретными мифологическими существами. Языческих божеств в белорусском пантеоне было много. Хотелось создать некие собирательные образы и каждую стихию представить одним персонажем. Поэтому Воду у нас олицетворяет не русалка или водяной, а собирательный образ всех мифологических существ, связанных с водой. И так далее… Не хотелось перегружать постановку костюмами и сценографией, а пойти по очень лаконичному, можно сказать, минималистичному пути в художественном решении, сделав основной акцент на хореографию, танец.

Мне показалось, что в этом балете вы соединили две свои ипостаси как постановщик. С одной стороны Сергей Микель – балетмейстер-сказочник, который много работает с фантазийными сюжетами, сказками, балетами для детей. С другой – хореограф-минималист, известный современными постановками, в которых нет ничего лишнего – только танец и танцовщики. В балете "Купалье" я увидела соединение этих двух ипостасей. Как вы сами ощущаете себя в этих двух проявлениях?

– Очень интересная мысль! Отвечу так: как бы это высоко и громко не звучало, но без влюбленности в тему ничего не получится. Поэтому первое, что я делаю, приступая к новой постановке – влюбляюсь в материал, с которым буду работать, погружаюсь в него полностью. Влюбляюсь в музыку, в композитора, в личность автора и произведение, на основе которого создаю либретто, как было в случае с Чеховым и постановкой балета "Вишневый сад", который 6 июля возвращается на сцену и в репертуар нашего театра.

Для меня также было очевидно во время просмотра балета "Купалье", что вы ученик своего учителя, Валентина Елизарьева. Я увидела его почерк не только в хореографии, но и умении убрать из постановки все лишнее, оставив Кармен в телесном костюме, и сконцентрироваться на хореографии. В то же время Валентин Николаевич, как и вы, "хореограф-сказочник", которому всегда удавались пышные костюмные постановки сказок "Щелкунчик" или "Спящая красавица". Также я увидела в вашей постановке "Купалье" отблески фирменной елизарьевской хореографии из балета "Спартак", "Сотворение мира", "Весная священная". И речь не про цитирование или заимствование, а про дух, стиль, сам подход к теме. Как вам самому кажется, что вы переняли у своего учителя?

– Мне сложно это как-то точно обозначить, потому что, скорее всего, это происходит подсознательно. В любом случае я видел все балеты Елизарьева: какие-то на сцене театра, другие (как "Страсти", "Весна священная", "Тиль Уленшпигель") – в записи. Но всё, что ставил Валентин Николаевич, я пересмотрел. И в моем подсознании всё увиденное откладывается. Поэтому ты не можешь дать ответ, откуда рождается какой-то драматургический ход, работа с рисунком танца, жест или поддержка. Есть вещи, которые ты пропускаешь через себя и потом воспринимаешь как свои. И всё это уже становится твоим почерком, твоим лицом как хореографа.

Мы упомянули в беседе "подсознание". Балет с таким названием был поставлен вами в 2021 году. Бывало ли, что идеи приходили вам во сне?

– Такое со мной случается! Еще когда я только начинал ставить, то думал, что озарение во сне – это такая придумка для большей загадочности образа постановщика. Но потом оказалось, что все это правда! Когда ты входишь в мыслительный процесс, день и ночь находишься в музыке, мыслях о балете, это не покидает тебя и во сне. И со мной часто случалось, что я видел элементы будущей хореографии во сне. Многое я терял, просыпаясь, но кое-что успевал зафиксировать. К примеру, когда ставил балет "Пер Гюнт" для Большого театра, во сне мне в голову пришла комбинация и, проснувшись утром, я тут же станцевал ее, чтобы тело запомнило последовательность движений. В итоге эта хореографическая комбинация вошла в балет, из моего сна попала на сцену Большого театра. Однажды мне приснился ход, как в танце может трансформироваться юбка танцовщицы – наяву я никак не мог этого придумать, а сон подсказал мне решение. В ходе постановки балета "Купалье" мне приснилась целая танцевальная комбинация! К счастью, я успел вовремя проснуться: включил камеру и заснял себя танцующим. Так что все это не просто красивые слова – такое и вправду случается! И большая удача для хореографа, поймать такой сон, не упустить идею, пришедшую к тебе из подсознания.

Анастасия Костюкович
"Город женщин". - 2025. - 30 июн.
Фото: Сергей Назаренко и личный архив героя.