« Назад
В КАЖДОМ АККОРДЕ – СВОЙ МИР
Музыкальные вечера
Афиша юбилейного концерта в Зале камерной музыки, которым народная артистка БССР Наталья Гайда отмечала двадцатипятилетие своей творческой деятельности, вызвала в моей памяти рой мыслей и воспоминаний о встречах с привлекательными образами героинь, созданными самой яркой звездой Белорусского театра музыкальной комедии, о наших с ней встречах в концертных, телевизионных программах. Мажорная тональность настроения, открытая улыбка – вот основные черты облика этой лучезарной артистки. Отметить четверть века служения искусству Натальи Гайды пришли друзья, коллеги, поклонники.
В программе концерта – романсы русских композиторов, зарубежная музыка и ни одного фрагмента из оперетт (!). Казалось бы, это вопреки логике. Нет, певица решила открыть нам еще одну сторону своего дарования. Ее появление у рояля вызвало бурю аплодисментов. Это была не только дань уважения артистке, но и восхищение тонким вкусом женщины. Созданный собственной фантазией золотой наряд певицы с первых минут вечера настроил на праздничный тон. Она пела романсы Балакирева, Танеева, Римского-Корсакова, Рахманинова и Чайковского.
Творческий путь звезды оперетты начинался на сцене Свердловской оперы. Но выразительность, глубина осмысления слова у нее – от оперетты, где речь чередуется с пением. И это помогло раскрыть суть и настроение каждого романса. Трагизм танеевского "Менуэта", светлая печаль романса Рахманинова "Не пой, красавица, при мне", забавность детской песни Чайковского "Кукушка" – свидетельство подлинного мастерства артистки, которая прекрасно спела всю программу первого отделения. А во втором звучала музыка американских, английских, канадских, испанских композиторов. На "бис" Наталья Гайда и ее чуткий партнер пианистка Жанна Габба исполнили фрагменты из оперетт Легара и Оффенбаха, которые стали блистательным завершением юбилейного концерта.
"Белорусская музыкальная осень" уже ушла в историю, но оставила о себе много приятных воспоминаний. Атмосферу одного из концертов мне хочется оживить в связи с его необычностью. Во-первых, Государственный камерный оркестр Союза ССР играл без дирижера – своего художественного руководителя народного артиста СССР Виктора Третьякова, который был на гастролях в Японии. Во-вторых, солисткой выступила ученица музыкальной школы Катя Мечетина.
Надо сказать, что в первые годы Советской власти существовал оркестр без дирижера. Он назывался персимфанс – первый симфонический ансамбль. Отсутствие дирижера тогда, видимо, объяснялось веянием нового времени – избавление от любого диктата, коллективное творчество. Просуществовав несколько лет, эта форма все же не прижилась.
Оркестр такого класса, как Государственный камерный Союза ССР, конечно же, может в каких-то случаях выступать без дирижера. Это мнение подтвердила траурная симфония Гайдна, которой началась программа. Ощущалась сыгранность, чувство ансамбля, но в то же время не покидало впечатление непривычности. Ведь оркестр – это инструмент, на котором, образно выражаясь, играет дирижер, воплощая свою концепцию исполняемого произведении. А может быть, это просто сила нашей привычки. Во всяком случае, когда на сцену вышла юная солистка и зазвучали первые звуки ре мажорного концерта Гайдна для фортепиано с оркестром, стало ясно, что она лидер в этом творческом соревновании.
Катя Мечетина учится в 5-м классе средней специальной музыкальной школы при Московской консерватории у замечательного педагога Тамары Леонидовны Колос. Недавно она приняла участие в международном конкурсе юных музыкантов в Вероне, где стала победительницей, завоевав единственную на этом конкурсе премию имени Моцарта. В ней прекрасно то, что она не стремится быть в своей игре взрослой, как это порой случается с талантливыми детьми.
Искрящаяся, жизнерадостная музыка Гайдна удивительно сочеталась с пианизмом юной солистки. Она смогла сохранить радостное настроение этого произведения, словно написанного специально для детей, до самого конца. Восхищает естественность звукоизвлечения, поражает ровность звуковой шкалы, будто каждый ее палец касается звонкого колокольчика, ее музыкальное дыхание органично, а не вымучено потугами учения. В этом огромная заслуга педагога. Катя Мечетина раскрыла в этом произведении мировосприятие ребенка, чистоту детской души. И это было прекрасно!
...20 декабря 1968 года. Париж, зал Гаво. Оркестр консерватории играет третью симфонию С. Рахманинова. За дирижерским пультом – заслуженный артист БССР Виталий Катаев. Несколько взволнованных пожилых слушателей пришли к нему после концерта со словами благодарности за то, что смогли впервые услышать эту прекрасную музыку. Не исключено, что это было именно первое исполнение 3-й симфонии в Париже. Она и у нас исполняется нечасто. Сложна технически, а главное – психологически. Рахманинов выразил здесь и свою тоску об утраченной столь дорогой его сердцу родине, и впечатления новой действительности, где порой звучал мотив смирения, – надо жить.
...3 декабря 1989 года. Минск. Зал Белгосфилармонин. Государственный академический симфонический оркестр БССР играет третью симфонию Рахманинова. И снова Катаев всегда одержимый стремлением познакомить слушателей с новым произведением или явить ему иной вариант толкования уже игранного. Ведь это именно он в свое время открыл минчанам "Жану Д'Арк на костре" Онеггера, Военный реквием Бриттена, "Матисса-художника" Хиндемита, 13-ю симфонию Шостаковича. Он все ищет, что общего между музыкой эпохи Баха и нашего времени. Пытается уловить суть обновления образов прошлого, хочет понять, что важнее – форма или содержание, разум или чувство. Всегда в поиске, всегда в решении задач, им же поставленных. В ультра-лирическом, по его словам, драматизме 3-й симфонии Рахманинова он стремится понять смятение души композитора, умиротворить мятежные порывы. А вновь возникающие в музыке образы родного края рождали щемяще-русский печальный мотив, который волею дирижера, как мне показалось, нашел отклик в сердцах слушателей.
Но Катаев не был бы Катаевым, если бы не привез новинки. На этот раз их было две. Впервые в Минске прозвучало интересное произведение Дьердя Лигети "Атмосферы". Страстный апологет авангардистского направления в музыке, представитель элитарного модернизма, композитор пользуется известностью на Западе. Стиль его сочинения, определенный конкретным названием, наилучшим образом соответствовал воплощению программности произведения. Оркестр предстал в совершенно новом облике. И все эти неконкретные звучания струйных – беззвучное выдыхание воздуха духовыми, касание руками пианистов стун роялей – рождали поистине фантастические, необычные видения музыкальных атмосфер.
Вторая новинка – серенада Леонарда Бернстайна для скрипки, струнных, арфы и ударных. Имя этого американского композитора широко известно во всем мире. Его приезд в нашу страну вызвал огромный интерес. Тем более любопытно было познакомиться еще с одним его произведением. Серенада имеет конкретную программу – это своеобразный симпозиум, на котором персонажи античности, такие, как Фаэдрус, Аристофан, Сократ, Платон – произносят свои тосты, воспевающие любовь. Красивая музыка действительно полна оттенками сладостного чувства, сменой настроений, лирическим разнообразием, вплоть до джазовых приемов. И все же я подумал, что Бернстайн – композитор "своей милостью, а не божьей". А вот солист, талантливый скрипач Михаил Гершович, играл великолепно. О нем вообще можно сказать, что он родился со скрипкой в руках. Его отец – заслуженный артист БССР скрипач Юрий Гершович, мать – альтистка Виктория Баткина, а Михаил – лауреат первого Всесоюзного конкурса скрипачей имени Давида Ойстраха. Сейчас он играет в симфоническом оркестре Ленинградской филармонии. Он пел гимн любви, воплощенный в серенаде Бернстайна, с большим мастерством и вдохновением. Его успех по праву разделили оркестр и дирижер. Интересно, что нового привезет Виталий Катаев в свой следующий приезд?..
В. ШЕЛИХИН.
Вечерний Минск. – 1989. – 15 дек.
|
