« Назад
АЛЕКСЕЙ РЫБНИКОВ: "В МИНСКЕ Я УВИДЕЛ ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ "ЮНОНЫ" И "АВОСЬ"
Визитная карточка. Рыбников Алексей Львович. Родился 17 июля 1945 года в Москве. В 8 лет написал несколько фортепианных пьес, в 11 – балет "Кот в сапогах". Учился в Центральной музыкальной школе для одаренных детей. Потом – в Московской консерватории по классу композиции Арама Хачатуряна. Окончил ее с отличием в 1967 году, а через два года – аспирантуру. С 1969 года – член Союза композиторов СССР. Через 10 лет его приняли и в Союз кинематографистов. В 2000 году Алексею Рыбникову присвоено звание народного артиста России. Он – член Совета при президенте Российской Федерации по культуре и искусству.
Если любителям музыки задать вопрос, какие сочинения Алексея Рыбникова вы слышали, многие сразу назовут "Юнону" и "Авось". Кто-то припомнит и его более раннюю рок-оперу "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты". А ведь можно смело утверждать, что на просторах бывшего Союза трудно найти человека, который не слышал бы музыку Рыбникова. Потому что она звучит в ста с лишним кино– и телефильмах, спектаклях. Те, кто видели фильмы "Усатый нянь", "Шла собака по роялю", "Тот самый Мюнхгаузен", "Приключения Буратино", сериал "Леди Бомж", наверняка запомнили оригинальный стиль композитора. Кстати, недавно он получил премию "Золотой орел" за лучшую музыку к фильму.
"Если ты хочешь писать настоящие вещи, нельзя лгать самому себе" – вот его творческое кредо. И он почти сорок лет верен ему.
Два месяца назад в Белорусском государственном музыкальном театре состоялась премьера "Юноны" и "Авось". Для минчан это стало событием. Но особенно повезло тем, кто пришел на спектакль 1 февраля: зрители встретились с автором легендарной рок-оперы. Для них это был праздник, а для коллектива театра – серьезный экзамен. Алексей Рыбников присутствовал на репетиции, на спектакле. Общался с его создателями, с прессой. Прямо и искренно отвечал на вопросы журналистов.
А начался разговор с композитором, конечно, с минской постановки "Юноны" и "Авось".
– Ехал в Минск с некоторой опаской, – признался Алексей Львович. – Но то, что увидел, меня приятно удивило. Этот спектакль можно считать вторым рождением рок-оперы. Она звучала именно так, как было задумано и написано. Так, как и должно быть в музыкальном театре. Все отмечено высоким профессионализмом. А хор – выше всяких похвал. И солисты тоже. Меня покорил Голос Богоматери: обе исполнительницы этой роли (Леся Лют и Илона Казакевич) поют замечательно. Какие удивительные голоса!
Резанова очень тонко и точно сыграл Алексей Исаев. Голос его – от низких басовых нот до высоких теноровых – звучал красиво и эмоционально. Кстати, нужно отметить, что в минском спектакле больше поют, а в "Ленкомовском" – больше говорят. К тому же там используют фонограмму, а здесь – только живое звучание, что особенно удивило и порадовало. Этот спектакль убеждает: музыкальная культура в Минске на очень высоком уровне. Думаю, скоро белорусские зрители увидят и другие постановки моих сочинений на сцене Музыкального театра. Например, "Приключения Буратино", "Красную Шапочку" или что-то еще.
– Как вы считаете, почему "Юнона" и "Авось" вот уже много лет так привлекает зрителей?
– Вначале это сочинение, где сочетался арт-рок с православной молитвой, интересовало зрителей разных стран не только по художественным, но и по политическим мотивам. Премьера состоялась в 1981 году, но выпуск альбома был запрещен Министерством культуры СССР. Кстати, трудно пробивалась и другая моя рок-опера – "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты": высокая комиссия одиннадцать раз отказывалась ее принимать. Может, необычная музыка, которую они посчитали неугодным тогда авангардизмом, пугала чиновников. А еще они могли вспомнить, что мой прадед был царским генералом. Я не смирился с запретом на выпуск диска, обратился в суд – и, как ни странно, выиграл. Альбом был выпущен и даже занял первое место в хит-параде. За двадцать с лишним лет спектакль "Юнона" и "Авось" выдержал более семисот представлений. Его очень хорошо принимали в США, Германии, Франции, Голландии...
Даже после трагических событий на Дубровке, когда зрители не спешили заполнять залы театров, "Юнона" и "Авось" шла с аншлагом. Меня спрашивают, в чем же загадка этого произведения. Думаю, все дело в том, что оно трогает людей, что в нем очень высокое эмоциональное напряжение. Потому оно вызывает настоящий катарсис: слезы очищают душу...
– Наверное, успех "Юноны" принес вам признание не только во всем мире, но и дома?
– Увы... Я попал в черные списки и оказался в изоляции. Работал только немного в кино. А у меня уже была написана музыкальная мистерия "Литургия оглашенных", где я отразил все, что происходило в стране. И понимал, что у нас такое нигде не поставят. Решил создавать свой театр. Место для него нашлось в подвале моего дома на Арбате. Отремонтировали за свой счет. Зал вмещал всего сорок человек. Театр стал лабораторией светоэффектов с уникальной компьютерной световой системой. Без декораций – только свет. Билеты у нас были очень дешевые, а спонсоров найти не удавалось. Так что театр, который называли "черный кабинет", просуществовал недолго. Вообще, частному театру у нас выжить практически невозможно.
– Но сейчас в Москве есть Театр Алексея Рыбникова. Немногим композиторам так повезло...
– Да, в 1999 году вышло постановление правительства Москвы о создании театра. Он уже – государственный, а не частный. Это позволило осуществить многие интересные проекты, не думая о том, где взять деньги. В труппе сейчас шестьдесят человек. Кстати, наш театр не совсем обычный. Скорее это голографическое трехмерное телевидение. У нас есть световая партитура, которая синхронна музыкальной, – это примерно триста световых картин.
– Ваш театр выдерживает конкуренцию с шоу-бизнесом?
– Мы нигде и никак не пересекаемся. У нас свой мир и свой зритель. Мой учитель Арам Ильич Хачатурян удивлялся, когда журналисты спрашивали его, как соотносится его творчество с песнями Яна Френкеля. "Я сам по себе, он сам по себе, – отвечал Арам Ильич. – Кто хочет, слушает песни, а кому-то интересна моя музыка". Я тоже песен не пишу, если только они не нужны в фильме или спектакле. Для меня главное – успеть все сделать в своем жанре.
– Почему сейчас так мало новых имен среди композиторов?
– Их можно найти разве что в титрах телесериалов. Раньше система поддерживала творчество – это была государственная политика. А сейчас все диктует рынок. В искусство никто не вкладывает деньги – невыгодно.
– Ваша дочь – кинорежиссер, сын – музыкант. У вас нет какого-то семейного проекта?
– Есть. Я записываю сейчас "Юнону" и "Авось", а сын – мой музыкальный продюсер и звукорежиссер. У него очень хороший вкус и "хорошие уши": сам ведь не услышишь, если что-то не так. А я – продюсер Дмитрия. Он написал музыку к нескольким фильмам. Сейчас готовит свой диск. У дочери очень интересный и необычный замысел: Анна делает на компьютере модель фильма по мотивам восточных сказок.
– Вам приходилось работать по заказу?
– В моей практике нет такого понятия, как заказ. У меня свой театр, свои произведения. Надо выполнять собственный авторский заказ. А если меня пригласили написать музыку к телефильму "Дети из бездны" режиссера Павла Чухрая (продюсер Стивен Спилберг) – это я заказом не считаю.
– Чем живете сейчас? Собираетесь удивить зрителей чем-то новым?
– В 2000 году в Доме радиовещания и звукозаписи были показаны сцены из моей новой музыкальной драмы "Оперный дом" ("Маэстро Массимо"), которая рассказывает о судьбе русского композитора XVIII века Максима Березовского. Сейчас Марк Захаров ставит ее на сцене "Ленкома". А в конце февраля в нашем театре состоится премьера "Мистерии оглашенных". Это мой авторский спектакль.
К сожалению, мне не очень везет с балетом – моим любимым жанром. "Вечные танцы любви" никак не удается воплотить на сцене. Балет очень сложен для постановки: нужен большой хор, фольклорные коллективы, а это требует немалых денег. Поэтому ищем спонсоров.
– Вы не выглядите на свои годы. Знаете секрет вечной молодости?
– Никаких секретов. Просто мне интересно жить, интересно сражаться, чтобы осуществить все задуманное. Чувствую себя как на войне, – когда мобилизуются все резервы организма. Известно, что многие люди на фронте излечивались от болезней. Вот и я всегда в экстремальной ситуации. Всегда борюсь – не против, а за...
Галина ЦВЕТКОВА.
Вечерний Минск. – 2003. – 7 февр.
|
