« Назад
ЗДЕСЬ ТВОРЯТ ЧУДЕСА
Недавно мы побывали в настоящей рождественской сказке. Именно благодаря искусству этих удивительных мастеров артисты окончательно превращаются в тех прекрасных героев, которых вы видите на сцене.
ПРИКОСНОВЕНИЕ К МЕЧТЕ
Когда я была маленькая, самым долгожданным днем в череде новогодних каникул был тот, когда мама вела меня в театр. Забавно, но в театре, где для непосвященных все – волшебство, меня больше всего удивляли не "оживавшие" леса-декорации и не то, что на сцене все танцуют и поют, а наряды – платья прекрасных королев и фей, созданные как будто из легких облаков и украшенные камешками-росинками, бусинками-дождинками...
Моей самой большой мечтой было попасть за кулисы ночью, когда во всем мире замирают звуки, – чтобы если не примерить, то хотя бы просто прикоснуться к этим сказочным нарядам.
И, наверное, неспроста говорят, что рождественское время – это время чудес и исполнения желаний, потому что, когда я рассказала о своей детской мечте Оле Новожиловой, она, недолго думая, предложила сходить в пошивочный цех Белорусского государственного Музыкального театра, чтобы собственными глазами увидеть, как творят волшебные костюмы.
Едва не заблудившись в театральных переходах, мы открываем с виду ничем не примечательную дверь. Вроде бы цех как цех (в ателье я такие видела), если бы не вешалки с театральными нарядами, огромный стеллаж с тканями, где есть и бархат, и фатин, и какие-то еще воздушные "покрывала", которых, кажется, в обычных магазинах и не сыщешь.
Костюм черепахи Тортиллы рядом с купальником Лисички, легкокрылый наряд из "Летучей мыши" и кажущийся строгим, но с нарядной аппликацией фрак из спектакля, название которого я от удивления и восторга, переполнявших меня, не запомнила.
"Подготовка костюмов – это сложный производственный процесс, – рассказывает нам художник по костюмам Елена Петровна Пашкевич. – Начинается он с того, что художник знакомится с пьесой. Затем он придумывает костюмы, которые могли бы не только раскрыть образ героев, но и обязательно соответствовали бы исторической эпохе, в которой разворачивается действие, а еще нравились бы актерам".
Как правило, художник рисует несколько эскизов. Самые сложные задачи ставят перед костюмерами эпохи барокко и Ренессанса. Ведь дамы тогда предпочитали носить тяжелые кринолины и корсеты, которые для современных актеров стараются все же упрощать. Например, кринолины делают легкими с помощью специальных стальных обручей, а для корсетов придумали свою "жизнеспособную" конструкцию. Зато фраки шьют исключительно в лучших джентльменских традициях!
Оказывается, костюмы живут долго – лет 15-20. Есть в Музыкальном театре, который в этом сезоне празднует свое 35-летие, и костюмы, сохранившиеся со дня его основания. Можете себе представить, как аккуратно и практически на века работают швеи-"златоручки"!
Начальник пошивочного цеха Марина Владимировна Стахно, которая служит в театре уже 14 лет ("потому что здесь особый дух"), признается, что костюмы, конечно же, обновляются. Ведь бывает, что блестки и пайетки во время сценического действа "облетают", а актеры худеют или полнеют, к тому же хоть изредка, но костюмы приходится стирать.
Самая главная тайна сценического костюма – он не должен быть похож на обычную повседневную одежду. Он должен восхищать, захватывать дух. Поэтому с особой строгостью следят за теми костюмами, в которых актеры по ходу действия могут спускаться в зрительный зал.
Впрочем, и на всех остальных вышивка выполняется вручную, а необыкновенные цвета создаются в театральном красильном цеху. Ведь даже свадебное платье из-за света софитов не может быть банально белым – в Музыкальном театре героини "выходят замуж" в платьях благородного оттенка слоновой кости.
Несмотря на то, что в пошивочном цеху было изготовлено много конструктивно сложных костюмов (например, над нарядами для Орфея из недавней премьеры театра "Орфей и Эвридика" пришлось серьезно "поколдовать"), по признанию хозяек волшебного салона, самые сложные костюмы им еще предстоит сотворить. Представьте себе, это будут балетные пачки для будущей премьеры (технологией изготовления традиционных пачек владеют в Беларуси пока только специалисты Театра балета).
Если для большинства из нас праздники со всеми их атрибутами – в том числе и с красивыми блестящими нарядами – случаются всего лишь несколько дней в году, то герои нашего репортажа творят праздник своими руками каждый рабочий день. И они очень счастливы! Всегда с особым нетерпением ждут премьеры, когда и "их" платья сыграют свою роль на сцене.
Юлия ТЕРЕНТЬЕВА.
ТАЙНЫ ЗАКУЛИСЬЯ
В этот день мы с Юлей не раз по-хорошему позавидовали артистам Музыкального театра. Еще бы: каждый день надевать такую красоту и чувствовать себя совершенно другим человеком! "Да, ради этого стоит стать актрисой", – наивно-мечтательно протянула я, когда мы уходили из пошивочного цеха. Однако я еще и не подозревала, сколько всего интересного смогу увидеть буквально через пару минут. Заведующая литературной частью театра Людмила Ивановна Рабушко познакомила нас с удивительно интересным человеком, который о процессе постановки спектаклей знает ВСЕ – с Олегом Ивановичем Садовским (еще бы: Олег Иванович – заведующий художественно-постановочной частью театра и, кстати, сам в течение многих лет работал здесь солистом балета).
За дверью с надписью "Бутафорский цех" нас ожидало много интересного. "Здесь изготавливают игрушки для актеров", – сказал Олег Иванович. Игрушки – в смысле бутафорию, реквизит, который мы видим на сцене: удивительно похожие на настоящие фрукты из пенопласта и поролона, роскошные шляпы и веера, маски и цветочки. Все это изготавливают вручную. Если что-то из этой красоты в течение спектакля портится, его отправляют "в ремонт" – в художественном цеху мы своими глазами увидели, как потертый поролоновый виноград снова превращается в спелый! (Кстати, мы с Юлей чуть не соблазнились двумя аппетитными бутербродами, а потом увидели, что они-то искусственные!)
Художник Владимир Жуков – специалист по написанию огромных полотен, которые во время спектакля вешают над сценой в качестве декорации, – показал нам несколько своих новых работ и пожалел, что мы не увидели важного момента, когда процесс работы над полотном вовсю кипит. Очень впечатляет, по его признанию, когда огромный кусок ткани натягивают на большой каркас и расписывают (кстати, под потолком здесь сооружены специальные деревянные конструкции, чтобы художник мог посмотреть на свою работу сверху).
Ну и, конечно, мы не могли уйти из театра, не заглянув в укромные уголки вокруг сцены. Олег Иванович и Людмила Ивановна показали нам "карманы" – большие ниши по бокам сцены, где хранятся декорации, арьер сцены – это задняя ее часть, которая также служит своеобразным складом, но иногда ее пространство используется и в самих спектаклях. Дальше же началось самое интересное: мы поднялись высоко-высоко – на галерею сцены, – и, когда взглянули вниз, у нас даже закружилась голова. Но, несмотря на такое сильное впечатление, мы все-таки рассмотрели стоящий на полу огромный пульт "бога сцены" (так в театре называют машиниста сцены, благодаря которому перемещаются все механизмы, декорации и т. д.), понаблюдали сверху, как рабочие сцены готовят ее к спектаклю, увидели, как к штанкетам (большим каркасам) крепятся декорации и софиты (осветительные приборы). Нам предложили подняться еще выше на колосники, на самую верхотуру, но мы взяли... и отказались. Страшновато!
И знаете, теперь, когда мы побывали в святая святых театра – за кулисами, смотреть спектакли нам будет еще интереснее, потому что мы представляем, какой сложный (и даже живой!) механизм театр и как много людей (до 130 человек!) трудятся одновременно над каждым спектаклем. А все для того, чтобы мы, придя в театр, обязательно попали в сказку и чтобы праздничное настроение еще долго не покидало нас.
Ольга НОВОЖИЛОВА.
Переходный возраст. – 2005. – № 1. – С. 5.
|
